Я попросила Силби послать могильщиков на помощь Майку. Четверо землекопов — и Силби тоже — уставились на меня с таким видом, точно я спятила.
— Чего вы хотите, мисс Купер? — спросил водитель присланной из морга машины.
— Майк Чапмен за кем-то погнался. Вы не могли бы сбегать вон туда, — я указала рукой, — и посмотреть, не нужна ли ему помощь?
— Ладно. — И водитель пошел к пруду.
Несколько мгновений спустя я с облегчением увидела Майка, который, прихрамывая и опираясь на руку водителя, поднимался к нам по склону холма.
Я кинулась ему навстречу.
— Что случилось?
— Плюхнулся на пятую точку, только и всего. Хорошо хоть ты этого не видела. Подвернул лодыжку и покатился вниз. Больно. Похоже, я сустав растянул.
— Значит, того человека ты не догнал?
— Даже не приблизился к нему. И не разглядел. Он скакал как горная газель.
Я помогла ему подняться на холм. Как только мы подошли к семейному участку, Майк велел могильщикам приняться за работу, а сам захромал к своей машине.
— Там смотреть не на что, Куп. Мы можем и здесь подождать.
Прошло чуть меньше четверти часа, и одна из лопат ударила по гробу Ребекки Хассетт. Могильщики приподняли лопатами сосновый ящик, обвязали его веревками, чтобы вытащить на поверхность.
Майк вернулся к могиле, немного посидел у гроба на корточках, не произнеся ни слова, потом велел могильщикам погрузить гроб в фургон.
Водитель уже стоял у открытой задней дверцы фургона.
— А ты не хочешь вскрыть его прямо здесь? Убедиться, что в гробу тот, кто нам нужен? — спросила я.
— Все, чего я хочу, это увезти ее отсюда, пока не появились зеваки, — ответил Майк.
— Ладно, тут я на твоей стороне.
Мы медленно доехали следом за фургончиком до угла соседнего участка, Майк притормозил на перекрестке, и тут я краем глаза заметила, как справа от меня шевельнулось что-то темное. Я повернула голову и увидела богато изукрашенное надгробие с барельефом — на нем была изображена мать, оплакивающая свое дитя.
Налетевший порыв ветра подбросил вверх полу темного плаща, в который был одет прятавшийся за надгробием человек.
— Взгляни туда, Майк. По-моему, это тот мужчина, которого ты пытался догнать.
Майк затормозил, распахнул дверцу, собираясь снова пуститься в погоню.
— Не надо, — сказала я. — Твоя нога…
Он отмахнулся от меня и выскочил на дорогу.
Из-за старого гранитного надгробия показалась голова.
— Это никакой не мужчина, — сказал Майк и остановился, тут-то я и нагнала его. — Это Триш Квиллиан.
Фигура в черном метнулась к деревьям и стремглав понеслась по лабиринту зарослей. Вскоре мы потеряли ее из виду.
— У нее, похоже, окончательно крышу снесло, — сказал Майк. — Уверен, это она дожидалась нас у могилы Бекс. И мне очень хотелось бы узнать зачем.
Войдя в зал, где производили вскрытия, я ощутила кислый запашок.
— Перестань морщить нос, Алекс. Это всего-навсего запах, — сказал Джерри Дженко. Как и большинство полицейских патологоанатомов, он за годы работы пережег все свои обонятельные нервы.
— Ну что, готова? — спросил Майк.
В аутопсии мне не нравится все — само это зрелище, звуки, которые его сопровождают, и мои неотвязные размышления о том, как отнесся бы к подобного рода исследованию покойник.
— Я тут оставаться не собираюсь, — ответила я.
Иногда важно видеть все происходящее своими глазами. В эксгумации я никогда еще не участвовала, но знала: у Баттальи могут возникнуть вопросы, на которые мне придется отвечать. Значит, я, вообще говоря, должна бы остаться здесь, чтобы быть в курсе.
Дженко чуть подвинулся, освобождая мне место рядом с собой.
— Тело хорошо сохранилось, — сказал он. — Это результат бальзамирования, ну и просто удачи.
Я посмотрела на останки Ребекки Хассетт. Кожа ее казалась резиновой. Густые черные волосы комками лежали вокруг лица, приобретшего зеленоватый оттенок. Когда-то полные жизни глаза были закрыты. Мне хотелось отвести взгляд, но я смотрела на нее, и в голове моей мелькали картины ее прежней жизни.
Одежда Ребекки выглядела ничуть не лучше. Черная вязаная кофта и плиссированная юбка были сплошь в дырах. На шее висела серебряная цепочка с нательным крестиком, а рядом с Ребеккой лежала потертая плюшевая игрушка.
— Жизненно важные органы были инвентаризованы? — спросила я.
— Как раз с ними и связан первый признак того, что к делу отнеслись не очень серьезно, — ответил Дженко. — Я обшарил все архивы в поисках записи о том, что наш док сохранил эти органы. И ничего не нашел. Дотошный врач непременно поместил бы подъязычную кость, трахею и большую часть шеи в формалин. Однако в наших хранилищах их нет.
— А другие органы?
Дженко отвел меня к двери.
— Подожди в коридоре, пока мы все подготовим. В полости ее тела находится какой-то пакет — скорее всего, обычный зеленый пластиковый мешок для мусора. Думаю, в нем мы и найдем все другие органы.
Мы с Майком минут пятнадцать прогуливались по коридору, пока Дженко готовил все необходимое для дальнейшей работы. Когда он приступил к ней, Майк вернулся в прозекторскую и встал в изножье стола. Я ожидала результатов в кабинете, расположенном дальше по коридору.
Закончив повторное исследование тела, Дженко послал за мной своего ассистента. Я подошла к нему и Майку, когда из прозекторской уже вывозили тележку с телом девушки.
— Картина довольно ясная, — сказал Дженко. — Я согласен с тем, что ее задушили голыми руками. Никакая лигатура определенно использована не была.
— Ничего, похожего на ленту? — спросил Майк.
— Нет. Ни единого следа сзади на шее не осталось, — ответил Дженко. — Шею я изучил досконально. Теперь займусь ее органами — на случай, если что-то упустили.
Времени было уже за полдень, и у Майка начало урчать в животе.
— Ты не хочешь съесть сэндвич, Джерри? Я не отказался бы от прогулки на свежем воздухе.
— С ветчиной и сыром.
— Куп?
— Я пройдусь с тобой.
Но в это время в дверях появилась Матти Принцер, недавно назначенная завотделом судебной медицины.
— Хорошо, что вы оба здесь.
— О, рада тебя видеть. Я собиралась заглянуть к тебе попозже, — сказала я.
— Ну, значит, тебе не придется лишний раз ехать сюда. Вы тут занимались девушкой из парка Пелам-Бэй?
— Тебе доставили кровь с молнии на ее кофте? — вместо ответа спросил Майк.
— Надеюсь, под этим толстым черепом кроется большой ум, Майк. У тебя ведь есть подозреваемый, не так ли?
Майк, изображая полное безразличие, откинул со лба волосы:
— У меня их целая куча, Матти. И я не спешу.
— Боюсь, Майк, если ты нацелился на какого-нибудь мужика, тебя ждет большое разочарование. — И Матти положила на прозекторский стол распечатку результатов анализа ДНК.
Майк склонился над бумагами, вглядываясь в линии, образующие уникальный для каждого человека генетический профиль.
— А в чем дело?
Едва взглянув на одну из страниц, я поняла, куда клонит Матти. У мужчины на линии профиля неизменно присутствуют два пика — один соответствует хромосоме X, другой Y.
— Здесь только один пик, — сказала я.
— Дай-ка взглянуть, — попросил Майк, отбирая у меня страницу.
— То-то и оно, Алекс, — отозвалась Матти. — В этой капельке крови какие-либо следы X-хромосомы отсутствуют, дружок. Кто бы ни поранился о молнию, это была женщина.
— И давно тебе это известно? — спросил Майк.
— С сегодняшнего утра. Лаборантка решила, что на результате сказались какие-то загрязнения. Она знала, что одежда принадлежала жертве-женщине, а подозреваемым был мужчина. А обнаружив, что профиль не соответствует ДНК Ребекки Хассетт, проделала анализ заново и сравнила результат с собственным профилем ДНК.
Каждый, кто работал в этой лаборатории, предоставлял в ее распоряжение свой генетический профиль, чтобы, если возникнут подозрения насчет загрязнения образца, можно было сравнить этот профиль с результатами тестирования.