И Джонни жутко разозлился.
Фабио смиренно покачал головой; его губы чуть дрогнули.
– Царица Чума? Багряная Блудница, пьяная от крови святых? Неужели вы ничего не знаете?
Читатели-британцы знают, что такое «Blue Peter». Для тех, кто не знает: эта детская воспитательная передача представляет все добродетели и устои, которые некогда олицетворяла наше королевское семейство: Бог, родина, служба отечеству, гражданский долг, бережливость и семейные ценности. В то время в «Blue Peter»'е была рубрика по природоведению и садоводству. Сад «Blue Peter»'а, где снимали эти эпизоды, располагался на задах телецентра ВВС. Детишек поощряли помогать своим папам и мамам в саду, чтобы наша родная страна, наш большой общий дом, стала еще зеленее и прекраснее. Но у Джонни не было папы и мамы. У Джонни не было своего сада. И он жутко злился.
Как-то ночью Джонни пробрался в сад «Blue Peter»'a и устроил там настоящий погром: повыдергал все цветы и кусты, разбил стекла в теплицах, сжег садовый сарай. Эта новость прошла на первых полосах всех газет. Следующий выпуск «Blue Peter»'a был унылым и траурным, почти таким же унылым и траурным, как в тот день, когда умер Шеп. (Шеп – это был такой пес, овчарка. «Домашний зверь», передачи.)
Я не знаю, ответил ли Джонни за свой поступок, поймали его или нет – но его акт садового вандализма стал поворотным моментом в развитии детского телевидения у нас в стране: с той поры на экране начали появляться представители национальных меньшинств и смешанных кровей – жители отдаленных аванпостов нашей любимой родины учили нас, что можно сделать из пластиковых липучек и пустых бутылочек из-под жидкости для мытья посуды; и королевское семейство сдало позиции.
Но влияние Джонни на культурную жизнь страны не ограничилось только этим.
В голосе Фабио явственно слышалась дрожь подступавшего страха.
Билл поднялся, выпрямившись во весь рост – семь футов, ни много ни мало, – принял фамильную благородную позу и вытер рот рукавом, чтобы убрать с нижней губы большую каплю соуса с хреном. – Расскажи нам, что знаешь, друг! Ибо нам ничего не известно об этой Блуднице.
Злость нарастала, и когда Джонни вырос большим и сильным, и кулаки у него стали, как кочаны цветной капусты, он совершил свой следующий шаг: вступил в «Национальный фронт». Вспомним: он был полукровкой. У него были черные курчавые волосы и очень смуглая кожа – примерно как у светлокожего кафра. Z утверждает, что это был никакой не стеб: Джонни вступил в «Национальный фронт» как самый крутой скинхед в Белом Городе – те из собратьев по фронту, кто возникал насчет его происхождения, вступали в самое непосредственное соприкосновение с вышеописанными кулаками. Но большинство «фронтовиков» все же прониклись его ситуацией: его мать, чистокровную англичанку, трепетную английскую розу, осквернил своим семенем какой-то черномазый. И кто же, как не родной сын, отомстит за поруганную материнскую честь? А если у Джонни нет никакой возможности узнать, кто его отец и где он теперь, то как еще осуществить эту месть?! Только поднять крест святого Георгия, завернуться в «Юнион Джек», изучить «Mein Kampf» и вступить в «Национальный фронт», чтобы очистить этот великодержавный остров от всяких пакостных примесей.[18]
– Великая Багряная Вавилонская Блудница, царица Чума, разрушительница миров, будь она трижды проклята! Богохульная содомская сучка, преисполненная черной злобы! Да все это есть в вашей Библии короля Якова!
Билл обхватил подбородок рукой.
– В Библии много злых женщин, Фабио. На самом деле, есть люди – включая меня и моих друзей, – которые убеждены, что всякая женщина – зло и что вся зараза пошла по прямой от праматери нашей Евы, спутавшейся с Нечистым, через Саломею, Делилу и Эмили Панкхерст к современной чуме феминизма, к этим злобствующим гарпиям, недоебанным лесбиянкам!.. Сука! Блядища! – заорал Билл, но быстро взял себя в руки. – Прошу прощения. Я отвлекся. Так кого или что конкретно ты имеешь в виду, Фабио?
Фабио поднялся на ноги. Ему было страшно. Его страх проявился в виде зеленого пара, что исходил от бронзовой кожи. Страх оказался заразным. Гимпо испуганно пернул.
– Я говорю про Содомскую сучку! Бафомет, Козлище Мендеса! Дьявол в женском обличье! Царица Тьмы! Хранительница Анти-Аккорда! Черт возьми, вы дуболомы, я говорю про самое Сатану! Мне было видение, и мне открылось, что вы нам поможете! – Фабио повалился на пол, схватившись руками за голову. От него били синие искры.
Билл открыл свой потрепанный докторский чемоданчик и достал свой переделанный стилофон и несколько древних книг в переплетах из человеческой кожи. Я заметил, что среди них были «Malleus Maleficarum», страшный Молот ведьм, «De Occulta Philosophia» Корнелия Агриппы, этого жуткого мистика, практиковавшего черную магию, «Thesoid Aichidoxis Magica», первое издание, отпечатанное в Базеле, в Германии, в 1590 году. Билл принялся лихорадочно перелистывать книги. Потом что-то быстро записал у себя в блокноте. Схватился за свой рунический калькулятор. Мне было страшно на него смотреть: глаза выпучены, на лбу бьется вена.