— Вообще-то можно. Но уже поздно… Темно… — открывая кабинет, ответил Паромов, имея в виду то, что Мальвине Васильевне еще предстоит домой добираться, одной среди ночи от остановки шагать.
— А вы что, темноты боитесь или женщины? — поддела она следователя. — Так быстро дело раскрутили, я даже и не ожидала, а тут на тебе, боится…
В глазах веселый бесенок показался и тут же исчез. Женщина, что возьмешь? То плачет, то кокетничать готова.
— Вы, Смирнова, то ругаться собирались, обвиняя милицию в бездействии, — улыбнулся следователь, — то, вроде, похвалили… Но так тонко похвалили, что сразу и не поймешь.
— Я забыла спросить, когда за автомобилем приходить? — нашлась Мальвина, уходя от прямого ответа на вопрос Паромова, но ее щечки при этом заалели. Да так заалели, что затронули какую-то струнку души старшего следователя. И та нежно дзинькнула помимо его воли.
— А разве я вам не сказал? — вновь улыбнулся Паромов, оценив, как ему показалось, в нужном направлении пикантное смущение молодой женщины.
— Возможно, но я подзабыла…
Намечался интересный диалог. Паромов и про усталость забыл, и про дурную примету… Может, не всегда дурные приметы бывают дурными? А?.. Наверное бывают и добрыми…
13 МАРТА. УТРО. АЛЕЛИН. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Рассмотрев материалы, проверив документацию, находившуюся в дежурной части, прихватив с собой принесенные Паромовым ксерокопии документов — выделенное уголовное дело в отношении Крючкова, Алелин поднялся в свой кабинет, встретивший его свежевымытым полам, протертой влажной тряпицей мебелью и свежим, после проветривания, воздухом. Постаралась уборщица, в обязательном порядке производившая влажную уборку в кабинете перед началом рабочего дня.
Листья розы блистали зеленой свежестью и чистотой. Почва в дубовой кадке была влажной.
«Молодец, Акимовна, — улыбнулся Алелин, вспомнив добрым словом уборщицу, — не поленилась, листья протерла. Роза, словно новая, зазеленела. О! Бутон завязался, — обрадовался он, увидев завязь цветка, — раньше не замечал. Интересно, каков цвет будет…»
Прошедшие сутки прошли без замечаний. Все происшествия, случившиеся за данный период, были незначительные и в основном разрешены. По личному составу обошлось без происшествий. Дисциплина налаживалась. Новый день только начинался, даже телефоны молчали, поэтому неприятности еще не сыпались.
Алелин уселся на свое кресло. Механически щелкнул пультом управления, включая телевизор — надо было хоть бегло, но просмотреть новости. По статусу полагалось быть в курсе жизни страны и мира.
Новости не радовали, но куда уж денешься. Страну и время не выбирают, когда рождаются. Они даются с рождением. Можно было попытаться их делать. И делали. Не он. Другие. И делали плохо…
Экран засветился. Красивая ведущая щебетала что-то о «красном поясе» и «коммунистическом реванше».
«Бред собачий»! — подумал он и переключил канал.
На экране выплыл Председатель Совета Министров — Кириченко Сергей Ефимович, такой прилизанный, благообразный, улыбчивый. Не Премьер, а дьячок из сельской церкви. И говорил также слащаво и благостно, как поп с амвона: «Рубль, уважаемые сограждане (считай: братия и сестры) укрепляется. Международное положение России, благодаря неустанным стараниям нашего Президента, уважаемого Бориса Николаевича Ельцина, усиливается. Вот опять Международный валютный банк нам дает очередной заем четыре с половиной миллиарда долларов, так что благосостояние россиян неуклонно растет и повышается…»
«Бред сивой кобылы, — и переключил телевизор на следующий канал. — Где же это благосостояние, если народ от нищеты весь в криминал ударился. Мать родную готовы за копейку убить… Головы людям, словно курам, режут без зазрения совести. Советская власть, хоть и считается по нынешним временам плохой и недемократичной, но такого бардака и криминала не допускала. Куда ей!»
Но и на следующем канале было то же самое. Импозантный телеведущий Доренко Сергей, как соловей кукушку в басне Крылова, без всякого стеснения расхваливал русского олигарха и гениального предпринимателя Березовского Бориса Абрамовича, которому, ах, какая беда, в последнее время российские спецслужбы стали ставить палки в колеса! Даже секретный заговор в отношении его умыслили с целью физического устранения и ликвидации.
«Не верите? — вопрошал с экрана таинственно ведущий, — да ко мне этой ночью честные и неподкупные чекисты прибегали — и крупным планом физиономии «чекистов» на домашней кухне при свете свечи — они отказываются лишать жизни Бориса Абрамовича! Вот, так-то!»