— Я — за! А как наша дама?
— А это обязательно? — зарделась дама.
— Как же! Да за первое боевое крещение сам Бог велел! — постарался развеять сомнения молодого инспектора ПДН Александр Кузьмич. — Верно, Петрович?
— Анастасия, чисто символически! — пришлось поддержать Кузьмича. — Ради соблюдения традиции, а не ради «пьянства окаянного» и дури в голове. Дури у нас и без водки хватает…
— Ну, если символически, — согласилась, смущенно улыбнувшись, Настя.
Григорьев достал из сейфа пол-литровую бутылку «Столичной», в которой оставалось примерно треть прозрачной, как слеза ребенка, жидкости. Из ящиков стола вынул три стакана. Разлил экономно, по глотку.
Выпили.
Григорьев и он — залпом, чисто по старой офицерской традиции. Журавликова — маленькими глоточками, давясь и поперхиваясь так, что выступили слезы.
— Ну, подруга, ты и даешь? — удивился Григорьев. — Будто сроду не выпивала, а водку в первый раз видишь?
— А я и не выпивала… Ну, если только шампанское… и то на Новый год… немножко.
Пока двигались пешком в отдел, боль, испуг и напряжение последних часов прошли, и Анастасия успокоилась, почувствовала себя куда уверенней, чем это было сразу после нападения на нее.
— Извини, шампанского не имеем! — пошутил Кузьмич. — Чем богаты, тем и рады!
— И куда только наша молодежь идет? — поддержал коллегу с шутливым сожалением на лице, откладывая в сторонку полбутерброда.
За первой порцией могла последовать вторая, а закуси, как всегда, было маловато.
— В милиции так нельзя, — принялся наставлять молодую сотрудницу Григорьев. Причем так же горячо и напористо, как совсем недавно наставлял ее по правилам личной безопасности. — Сама жизнь заставляет выпивать. Не пить, а именно: выпивать. Ибо без этого можно с ума сойти, с катушек слететь, крышей тронуться… Так, Анастасия, дело не пойдет… — весело метал лапшу на уши. — Придется нам с Петровичем шефство над тобой брать, чтобы не потерять боевого товарища раньше срока. Верно, Петрович?
— А что? Я не прочь взять шефство над Анастасией. Так как все красивые дамочки — моя слабость. А красивые инспектора ПДН — само собой!
В эту минуту его глаза лукаво и испытующе встретились со взглядом Анастасии. Та покраснела и опустила глазки долу. Еще не научилась, как ее более опытные подруги из ПДН, и водку пить, и в карман за словом не лезть.
Шутка шуткой, но и тонкий намек на некоторые интимные обстоятельства тоже был. Однако игру хоть и поняли, но не приняли.
— Анастасия, хочешь анекдот о пьющих послушать? — продолжил он, меняя тему.
— Да вы, наверное, как всегда, с «клубничкой»? — то ли согласилась, то ли возразила Анастасия.
— Нет. Без всякой клубники, земляники, — заверил он и, не дожидаясь согласия, продолжил: — Так вот, пьющие делятся на три категории: малопьющие, застенчивые и выносливые.
К его словам прислушались.
— Малопьющие — это те, которые пьют, пьют, и им все мало!
— Ха-ха-ха! — оскалился Григорьев, словно впервые услышал этот «бородатый» анекдот.
— Застенчивые, — продолжал он рассказывать анекдот, — это те, кто, набравшись, идет, держась за стену или за стены.
Улыбнулась и Анастасия. И тут же спросила:
— Если хотите, я угадаю, кто такие выносливые?
— Угадывай, — согласился, не задумываясь, он. — С трех нот…
— Выносливые — это те, кого, когда они напьются пьяными, выносят на руках. Верно?
И засмеялась.
— Верно!
— Иногда выносят не только на руках, но и на ногах, — не удержался от своих комментариев Григорьев.
— Ну что, по второй? — беря бутылку, спросил Кузьмич, ни к кому конкретно не обращаясь. — Между первой и второй — промежуток небольшой, чтобы пуля не успела пролететь… — И плеснул в стаканы по глотку. — За что выпьем?
— За Анастасию, нашу боевую подругу и красивую… — замялся слегка он, подбирая определение, — девушку!
— Согласен! — зыркнул на него лукавыми глазами Григорьев и залпом опрокинул в рот содержимое стакана.
Выпил свою долю и он. Анастасия только пригубила краешек стакана, но пить теплую и отдающую спиртом водку не стала. От первой порции к голове подкатывало снизу, от живота, что-то горячее-горячее, и в ней бежали веселые карусели.
Закусив, Григорьев разлил в два стакана оставшуюся водку.
— Закончим приятное, и примемся за необходимое, — вместо тоста сказал Кузьмич, опоражнивая свой стакан.
— А Настя — молодец! Ты видел, как она умело провоцировала Козла обратить на нее внимание?