— Виктор Петрович, — в нарушение субординации вмешался начальник ОУР, — сейчас придет машина, и пошлем… сам, в конце концов, съезжу.
Начальник ОУР помогал своему непосредственному начальнику выбраться из-под удара, подставляясь сам.
— А без машины не можете?
— Можно и без машины… но с машиной надежней! Вдруг задерживать кого придется…
— Что ж, соизвольте, — с явным сарказмом ответил Алелин на реплику начальника ОУР.
«Всегда так, — скептически подумал Паромов. — Всегда так. Полдня «живут» только на том, что «раздобыла» во время дежурства следственно-оперативная группа. Как всегда, что-то планировали, что-то поручали друг другу, вроде бы что-то делали, спорили, суетились, но «воз» и на йоту не сдвинулся с места».
А начальник отдела продолжал:
— Не исключено, что в процессе расследования появятся и другие фигуранты, и другие версии…
— К примеру: месть со стороны чеченцев, если участвовал в боевых действиях, — съязвил Коршунов. Но его скепсис не нашел поддержки. Чечня и связанные с ней события были постоянной занозой у всех сотрудников милиции. У тех, кто уже побывал там, и у тех, кому, возможно, это предстояло в недалеком будущем. Это была и боль, и позор России, каждого честного россиянина. Алелин не был исключением. Он, как истинный русак, остро переживал за бездарную, продажную политику больших руководителей в чеченском вопросе. И политических, и ведомственных. Сначала кричавших: «Хватайте свободы, сколько проглотите!», а потом втянувшихся в чеченскую бойню и смешивших весь мир «тридцатью восемью снайперами».
— Не исключено, — отреагировал Алелин на реплику начальника уголовного розыска. — Проверьте, не участвовал ли Смирнов в боевых действиях на Кавказе, — приказал он, а Коршунов уже пожалел про себя, что, брякнув не по делу, нашел себе дополнительную работу. Кроме того, Василенко Геннадий Георгиевич так посмотрел в сторону своего начальника уголовного розыска, что и без слов было понятно: «Кто тебя за язык тянул?!!»
Впрочем, Алелин заострять внимания на этом эпизоде больше не стал, а возвратился к основной теме.
— Все это я говорю к тому, — посмотрел он в сторону притихшего старшего следователя, — чтобы ввести в курс дела тебя, Паромов, так как мы пришли к мнению, чтобы это дело поручить тебе… как самому опытному следователю. И, заодно, скоординировать наши действия. Что скажешь?
Вопрос относился к Паромову. И все присутствующие вслед за начальником обратили свои взоры на следователя, словно, можно было подумать, что от его ответа что-то зависит.
— Да у меня и так на руках около десятка дел с лицами, — попытался отбиться тот от нового дела, — из которых пять планирую окончить в этом месяце. Мне не управиться…
— Александр Петрович, как вы считаете, можно разгрузить Паромова, передав от него несколько дел другим следователям? — спросил Алелин у начальника следственного отделения, видно, уже заранее готовый к такому ответу следователя.
— Не вопрос! — мгновенно отреагировал Глебов, до этого молча наблюдавший за ходом оперативного совещания.
— Можно подумать, что кроме Паромова, — отозвался о себе в третьем лице Паромов, — в отделе других следователей нет!
У него действительно было в производстве не менее пятнадцати дел. И все «горячие», и все «тугие», и все «крученые», взять хотя бы дело по обвинению Шаватава — мошенничество в крупном размере.
Принимать новое дело, а, значит, как минимум на пять дней откладывать в сторону старые, чтобы наработать необходимый массив доказательств и «закрепиться» в новом деле, которое и не имеет перспективы окончания, так как уже в данный момент явственно просматривался факт передачи дела в прокуратуру по подследственности, не очень хотелось. Кроме того, из личного опыта, приобретенного не только на следствии, но и, вообще, на работе в милиции, не очень-то верилось в «разгрузку» и иную помощь. Скажут — и забудут. Сколько раз уж такое бывало!
И, словно прочтя мысли старшего следователя, начальник КМ Василенко, поддерживая Глебова, добавил:
— Следователей у нас достаточно, но ты, более опытный, один! А мы со своей стороны окажем любую помощь. Не сомневайся!
— Спасибо, что высокого мнения о моих небольших профессиональных способностях. И за обещанную помощь спасибо. Но нельзя ли данное дело с явными признаками на убийство направить в прокуратуру? Это их подследственность, и чего «кусок хлеба» у них отбирать?
— Думаешь, ты один тут умник? — иронично, почти одними уголками губ, усмехнулся Алелин. — Пытались. И получили ответ: нет! Не любит наша прокуратура брать в свое производство дела с «душком»… им чистые подавай. Да еще на блюдечке с голубой каемочкой.