У Джори проснулось чувство юмора.
– Тебя послушать, это и правда была награда.
– Завтра мы снова пойдем. На этот раз будет твоя очередь. Может быть, тебе кто-нибудь тоже понравится. Твой дядя, Джон де Варенн, и твой брат Линкс скоро займутся твоим браком. Тебя никто не спросит. Так что, пока есть время, можешь развлечься с каким-нибудь горячим молодцом, от которого у тебя закипит кровь. Все равно потом заставят покориться и стать примерной женой.
– Дядя Джон и Линкс ни за что не сделают меня несчастной. Я верчу ими, как хочу. Они исполняют любой мой каприз. Ведь два года назад они разрешили Мне стать твоей придворной дамой здесь, в Виндзоре.
– Это случилось через год после женитьбы твоего старшего брата на Сильвии Байгод, фрейлине королевы. Дочь маршала Англии, конечно, недурна, но ей далеко до твоей утонченной красоты, Джори. Должно быть, ее смущала мысль, что в замке де Вареннов, великолепном Хедингеме, будут жить и соперничать за мужское внимание сразу две красивые женщины. Сильвия не любит конкуренции, и, когда тебе исполнилось шестнадцать, она, вероятно, решила от тебя избавиться.
Джори затихла. Джоанна тем временем полностью разделась и, голая, нырнула под одеяло. Джори, внешне очень веселая и яркая девушка, всегда стеснялась своей ранимости и старалась скрыть ее как можно глубже. Своих родителей она не помнила, и у нее никогда не было своего дома. Мать Джори умерла родами, и в сердце девушки навсегда поселилось чувство вины. А через несколько месяцев ее отец, Линкольн де Варенн, погиб в битве, но успел принести победу Эдуарду Плантагенету.
Старший брат Джори унаследовал замки и земли отца в Эссексе. Детей, до совершеннолетия Линкса, взяли в семью отцова брата, Джона де Варенна, графа Суррея. Дядя и брат баловали Джори и были очень снисходительными опекунами, она всегда чувствовала, что ее любят, тем не менее, девочка ощущала себя обузой, грузом, который непрошено лег на их плечи. Страх быть отвергнутой лишь увеличивал ее неуверенность.
«Неужели Сильвия избавилась от меня, отправив фрейлиной к принцессе Джоанне?»
Джори подобрала брошенное платье, повесила его в шкаф и медленно направилась к двери в ее собственную, смежную, комнату.
– Спокойной ночи, ваше высочество.
Джоанна села на кровати.
– Ну-ка вернись! И не смей так официально со мной разговаривать! При дворе несколько дюжин знатных леди, которые кланяются, шаркают ножкой и называют меня высочеством, но у меня есть лишь одна настоящая подруга.
Джори повернулась и медленно пошла назад.
– Никогда не думала, что Сильвия хотела от меня избавиться, – задумчиво проговорила она.
– Джори, ничего она не хотела, хотя, конечно, должна была хотеть, если бы у нее были мозги. Я сама потребовала тебя, потому что пожелала иметь веселую и жизнерадостную подругу, чей ум и грация могли бы затмить всех прочих придворных дам. А если уж говорить всю правду, то я выбрала тебя еще и за светлую красоту. Твои сияющие серебристо-золотистые волосы и бледно-зеленые глаза составляют великолепный контраст знойным краскам моей внешности, доставшимся мне от кастильских предков матери.
Слова Джоанны развеяли сомнения девушки, вернули ей уверенность, Джори улыбнулась:
– Да, действительно, вместе мы притягиваем все взгляды.
– Не спорю. Мужчины разевают рты, а женщины чахнут от зависти. Знаешь, Джори, видит Бог, когда ты потеряешь, наконец, невинность, то будешь излучать такую чувственность, что никто не устоит. – Джоанна вздохнула. – Сегодня ты выглядишь настоящим ангелом, словно бы никогда в жизни не видела обнаженного мужчины.
– Я и не видела! Где бы я, по-твоему, могла видеть обнаженных мужчин?
– Шутишь? Я тайком пробралась в баню, когда мне было всего двенадцать лет. А у тебя была возможность в прошлом году, когда мы ездили в Эссекс, во владения Брюса, когда Брюс передавал старшему сыну графство Каррик. Все пятеро братьев Брюс каждый день нагишом купались в реке.
Леди Марджори Брюс была тезкой и крестной матерью Джори.
– Братья Брюс – грубые молодцы. Их земли соседствуют с нашими, потому я их знаю всю мою жизнь. Роберт Брюс ужасно вредный, он беспощадно пугал меня своим хорьком и обещал скинуть, в воду. Так что я держалась подальше от реки.
– О! Могу спорить, его хорек был премиленьким и очень пушистым.
Джори захихикала.
– Я упустила шанс проверить.
– Вот ты и развеселилась. А сейчас иди спать и не буди меня до девяти.
Принцесса Джоанна с нетерпением ждала окончания последней примерки свадебного платья. Ее окружал целый рой портних королевы и собственных фрейлин. Подгонка свадебного наряда синих с золотом цветов Плантагенетов была в разгаре.
– Я просто лопну, если вы сейчас же меня не отпустите! Снимите с меня эту дрянь!
Одна отчаянная особа бесстрашно возразила:
– Надо еще…
Джори увидела на лице Джоанны признаки бешенства, которые всегда предшествовали взрыву королевского темперамента, и поспешила сгладить конфликт:
– Платье безупречно. Даже вы, мадам, не в состоянии усовершенствовать совершенство. – Она помогла Джоанне высвободиться из бесконечных ярдов шуршащей голубой парчи, затканной сверкающими золотыми нитями, и передала платье старшей швее.
Через полчаса подруги уже стояли на Круглой башне и, прикрыв глаза от ярких осенних лучей, наблюдали, как молодые аристократы въезжают в сопровождении своих свит в ворота замка и, гарцуя, следуют во внутренний двор.
– Вон, смотри! – вскрикнула Джоанна и указала пальцем на кавалькаду. – Я узнаю шевроны де Клэра. – Она внимательно разглядывала всадников, пытаясь отыскать своего будущего мужа в колонне под знаменами с гербом де Клэра. Ее взгляд остановился на рыцаре во главе колонны. Ребенком она видела де Клэра, но тогда не обращала на него внимания. – Самый знатный вельможа в королевстве одет как простой солдат.