– Джоанна привезла из Глостера мою знаменитую ванну. Больше я ее не оставлю, а заберу домой в Уорик.
– Только безумный мужчина способен тащить корыто для мытья через всю страну – целых семьдесят миль.
Джори чуть заметно приподняла уголки губ.
– Тогда мне надо свести тебя с ума.
Она подняла губку, на торчащие вверх груди обрушился каскад сверкающих капель, в котором соски заблестели, как две розовые жемчужины. С самым лукавым видом она облизала кончиком языка губы, явно намереваясь выглядеть соблазнительно.
Уорик ощутил, что теряет над собой контроль. Ноги сами собой понесли его к этой сияющей от прозрачных капель нимфе.
Захлестнувшая его страсть во много раз усиливалась жаждой мести, которая изводила его весь этот день. Гай старался сдерживать вожделение, пока смотрел, как Джори поднимает стройную ногу и неспешно проводит губкой по всей ее длине. Ее исполненные соблазна движения производили даже больший эффект, чем она хотела, и Уорик чувствовал: еще чуть-чуть – и Джори пожалеет о той буре страсти, которую сама вызвала.
Желая уберечь ее, он отошел. Но когда Джори протянула руку за льняным полотенцем, он сказал:
– Позволь мне. – Это была не просьба, а заявление о намерениях. Гай подобрал полотенце, подошел ближе и распахнул руки. Джори потянулась к нему. Он укрыл ее полотенцем, поднял из воды, пронес по комнате и поставил на кровать.
Всепоглощающая любовь к жене заставляла Гая спешить. Он хотел привязать ее к себе навеки и инстинктивно понимал, что самый надежный путь для этого – наполнить ее жизнь радостью. Если он научится дарить наслаждение не только ее телу, но удовлетворять разум и чувства, у него будет шанс удержать это волшебное создание.
Серебристо-золотистые пряди, разметавшиеся по алому бархату, создавали незабываемую картину; Гай знал, что будет помнить ее до гробовой доски. Вынув дамасскую розу из букета подле кровати, он раздавил ее в пальцах и вдохнул одуряющий аромат. Потом разжал ладонь, и нежные лепестки осыпали безупречную кожу Джори.
Джори с мольбой протянула руку:
– Гай, иди ко мне. – Ее пальцы пробежались по гладким и твердым мышцам на его груди, плечах. Она всем существом ощущала вес жесткого, закаленного в боях тела, и наслаждалась этим чувством. Мысль, что он – настоящий воин, из плоти и крови, что он – победитель, множество раз доказавший это в жестоких битвах, волновала и возбуждала Джори. Женское начало в ней с радостью покорялось его мощи, мрачному обаянию завоевателя, грешника, знаменитого графа Уорика.
А он хотел властвовать над ее телом, душой, умом. Граф был уверен, что обладает мужской силой, способной навсегда привязать к себе любимую женщину, но отчаяннее всего он стремился похитить ее сердце – Гай хотел, чтобы жена его любила!
– Ты любишь меня, Джори? – хрипло спросил он.
– Гай, я боготворю тебя! – без сил выдохнула она.
Он стиснул жену в объятиях.
– И всегда будешь любить?
– Всегда, вечно, всю жизнь! – Ее сердце пело от счастья.
Прошел час, а Гай все прижимал Джори к сердцу, касался губами шелковистой кожи, шептал безумные слова любви, от которых сердце таяло в груди, а душа наполнялась блаженством.
Джори прижималась к мужу и верила, что никогда в жизни не была так счастлива, как в эту бесконечную ночь. Незаметно пришел сон, и она задремала на груди у мужа.
Но Уорик лежал без сна и смотрел в темноту. В его душе любовь сражалась с жаждой мести. «Теперь я знаю, почему она боится иметь сына. Королям всегда не хватает наследников по мужской линии. Она боится, что, если родится мальчик, этот сукин сын Брюс явится и потребует его!»
– Джоанна, мне действительно жаль, что наш визит оказался таким кратким. Муж собирается ехать сегодня.
– И ни в коем случае нельзя ослушаться этого ужасного графа Уорика?
Джори улыбнулась:
– Конечно, предложение ему сделала я сама, но в церкви я обещала повиноваться ему. Я не боюсь с ним спорить, но все же в нашем доме хозяин – он. Кстати, по-другому мне бы и не хотелось.
– Что же, сразу видно, эту ночь он провел не зря, и теперь ты всем довольна. Без сомнения, Уорик научил тебя, что рот мужчины годится не только для поцелуев, а его член – не только, чтобы писать.
– Мой щенок написал на ковер! – воскликнула Маргарет.
– Ничего страшного, дорогая. Он скоро выучится хорошим манерам.
Джори бросила на принцессу предостерегающий взгляд.
– Стыдись, Джоанна, что ты говоришь при ребенке!
Принцесса только отмахнулась.
– Маргарет еще малышка, она не поймет. Ты можешь не извиняться из-за отъезда. Наш огнедышащий король приказал графу Уорику готовить своих людей к войне. Эдуард Плантагенет чувствует приближение смерти и торопится снова завоевать Шотландию и поставить ее на колени.
«Уорик не поведет свои отряды в Шотландию, что бы ни приказал ему король».
– Маргарет, пойдем ко мне, посмотришь, как я укладываю вещи. Может быть, и тебе найдется подарок среди моих украшений.
– Мне нравятся блестящие драгоценности! – воскликнула девочка.
Джори улыбнулась:
– А ты говоришь, она еще маленькая и ничего не понимает.
Когда они поднялись в башню, Джори увидела, что ее ванну уже унесли; видимо, погрузили на повозку. Она взяла шкатулку с драгоценностями и открыла ее перед Маргарет.
Девочка сразу указала пальчиком на черную ониксовую брошь с глазком из янтаря.
– Собачка!
– Да, это Брут, черный волкодав моего мужа. Я очень дорожу этой брошью.
Но Маргарет уже рассматривала другие сияющие игрушки. Протянув ручку, она дотронулась до бриллиантового лебедя – свадебного подарка от Хэмфри де Боуна.