Винс всегда возвращался по одной и той же причине: ему нужны были деньги. И ранчо он хотел продать по этой же причине. К тому же он всегда ненавидел ранчо, о чем Иден прекрасно знала.
Закончив приготовление лимонада, Иден услышала, как Винс крикнул ей, что угли уже готовы, и вышла во двор с миской замаринованного мяса, на котором сверху лежало несколько пакетиков с овощами. Через несколько минут мясо начало шипеть над раскаленными докрасна угольными брикетами, а овощи, уложенные на край решетки, — испускать пар из-под фольги.
Откинувшись в легком плетеном кресле, видавшем и лучшие дни, Иден мелкими глотками цедила из высокого бокала лимонад с виски.
В глубокой тени, отбрасываемой тополями, было тихо. Солнечный свет еще трепетал над горизонтом. Листва над головой то нежно шепталась от налетевшего ветерка, то затихала вместе с ним.
Такие минуты Иден любила больше всего — именно в это время она как никогда могла оценит» и прочувствовать необычную красоту этой земли. А часы между утром и вечером были заполнены монотонной и до боли в костях утомительной работой на ранчо в тяжелых условиях, меняющихся от обжигающей жары до обжигающего холода, всегда в удушающей пыли или в вязкой глине.
Покой этот нарушил Винс — выругавшись и хлопнув себя по шее, он воскликнул:
— Если нет сводящей с ума жары, то есть эти чертовы мухи.
— Вероятно, они оценили пряный запах.
— Хорошо пахнет, да? — сказал он с довольным видом.
Иден издала возглас одобрения и кивнула в сторону решетки:
— Может, перевернешь мясо?
Поднявшись с места, Винс взял щипцы с длинной ручкой, и через минуту послышалось шипение мясного сока, обрызгавшего поседевшие угли.
— Теперь уже скоро, — объявил он, снова усаживаясь.
Неожиданно на горизонте появился всадник. Иден повернулась в кресле, чтобы его рассмотреть. В седле легко и свободно сидел мужчина в круглых очках.
Всадник оказался ее главным ковбоем Бобом Уотерсом, пейютом чистых кровей; он проработал на ранчо уже полных семь месяцев. Заметив Иден под деревом, Боб направил свою лошадь неспешной рысью к ней.
Иден поднялась ему навстречу, и он, поравнявшись с ней, остановился.
— Ветряная мельница во Флэт-Роке остановилась, — доложил он невозмутимо. — В водоеме воды не больше чем на шесть дюймов.
Его черные как вороново крыло волосы посерели от пыли, а пот, смешавшись с грязью, застыл на лице коркой.
Некогда Флэт-Рок был лагерем рудокопов. За много лет до рождения Иден Джед Росситер приноровился поить в здешнем колодце свой скот. Вода плюс отличный корм сделали Флэт-Рок идеальным местом для выпаса. Именно там держали скот, который Иден собиралась отгрузить на продажу на следующей неделе.
— Остановилась? — Вопрос был задан таким тоном, что было понятно: она требует немедленного объяснения.
— Стержень сломался.
Иден бросила взгляд на Винса, развалившегося в легком садовом кресле.
— Ты ведь проверял его на этой неделе?
— Проверял, — подтвердил Винс. — Тогда все было в порядке.
Иден снова повернулась к ковбою:
— Скажи Дикому Джеку, чтобы он приготовил фургон, а Дик пусть очистит место для пастьбы. Мы пригоним скот из Флэт-Рока сюда, на выгул возле дома.
Туда, где есть загоны, подумала она еще про себя, но не сказала этого.
— Отправимся туда рано утром, как только рассветет.
— Сказано — сделано. — Уотерс поднял руки, покоившиеся до сих пор на луке седла, взял поводья и слегка тронул брюхо своей лошади колесиком на шпоре, побуждая ее пуститься рысью.
— Флэт-Рок всего в миле от западной границы «Даймонд Д.», — заметил Винс.
— Знаю, — задумчиво ответила Иден. — Ты полагаешь, что поломка мельницы — это его рук дело?
— Во всяком случае, я бы не упускал такое предположение из виду.
— И я тоже. — Иден взглянула на дымящуюся решетку. — Похоже, мясо почти готово. — Она отодвинула свое кресло. — Пойду накрою на стол.
Когда они покончили с едой, Иден принялась убирать серебряные приборы и тарелки. Поднимаясь со стула, Винс захватил бокалы и поинтересовался:
— Хочешь еще выпить?
— Нет, в мой налей только лимонаду. Виски не добавляй.
— Да ну же, сестренка. Немного виски тебе не повредит. — И Винс бросил кубики льда в бокалы. — Расслабься.
— Я расслабилась ровно настолько, насколько хотела. Спасибо, — ответила Иден сухо, возвращаясь к столу убрать хлеб, масло и приправы…
И вдруг она почувствовала, как он легонько потрепал ее рукой по волосам, и остановилась.
— Эй, — голос звучал нежно и был полон теплоты, — да ну же, приободрись.
Иден подняла глаза и увидела его усмешку, которую столь многие женщины находили обворожительной. Но она слишком хорошо знала, как часто он ею пользовался, чтобы добиться своего, И все же невольно поддалась ее очарованию и ответила улыбкой.
— Попытаюсь.
— Хорошо.
С кувшином в руке Винс повернулся и налил лимонаду в оба стакана.
— Давай за это выпьем.
Глядя на него, Иден покачала головой, испытывая по отношению к нему нежность и раздражение одновременно.
— Ты неисправим.
— Знаю.
Он плутовато улыбнулся и звякнул своим бокалом о ее.
Иден сделала глоток и собралась было продолжить хлопоты по хозяйству.
— Что ты делаешь? — остановил он ее.
— У меня еще грязная посуда в мойке.
— Может подождать. Нет никакой нужды в том, чтобы ты срочно неслась мыть посуду. И забудь о том, что надо вытереть со стола. Что за беда, если мухи попируют и оставят нас на время в покое. — Винс снова ослепил ее свой улыбкой. — Давай-ка, сестренка, выпей. Почувствуй себя живой. Я тебя поддержу.
То, что он сказал, показалось ей настолько нелепым, что Иден не смогла удержаться от смеха. Его улыбка стала еще шире, и он, обхватив Иден рукой за плечи, заставил ее вернуться к столу.
— Я давно не слышал твоего смеха и начал уже беспокоиться, что ты забыла, как это делается.
— Не забыла.
Хотя по правде говоря, в последнее время у нее не было особых причин веселиться.
— Ну, это меня радует. Иден, мне жаль, что я столько спорил с тобой из-за этого ранчо.
Увы, все тот же прием — извинение. Иден знала, что оно последует, но на этот раз, как никогда раньше, была разочарована, и все добрые чувства к брату начали угасать.
— Знаю, что тебе жаль. — Она посмотрела на свой напиток, мысленно желая, чтобы хоть раз Винс оказался непредсказуемым.
— Ты моя сестра, — сказал он самым искренним тоном, — и я беспокоюсь о тебе. Хочу, чтобы ты была счастлива, Иден.
— Я счастлива.
Винс скептически оглядел ее.
— Когда последний раз ты ходила в кино? Когда последний раз ты позволила себе пойти куда-нибудь пообедать или пройтись по магазинам просто ради удовольствия, а не по делам?
— Я слишком занята, Здесь, на ранчо, уйма работы. А работа не ждет.
— Да, конечно, мне следовало бы проводить здесь больше времени и освободить тебя хоть от части этого груза, — признал Винс. — Но я могу находиться в этой чертовой дыре лишь некоторое время, Иден. Не знаю, как ты можешь оставаться здесь день за днем, год за годом.
— Это легко. Ведь это мой дом. И я веду тот образ жизни, который меня устраивает. Скорее всего ты мне не поверишь, но я по-своему счастлива здесь.
Однако она готова была поспорить, что он не понял ее.
— Это ранчо, — добавила она, — я никогда не уступлю никому. Во всяком случае, по доброй воле.
Винс заметно помрачнел.
— Это-то меня и беспокоит, сестренка. Де Пард хочет тебя уничтожить, а ты не в силах одолеть его. В конце концов тебе придется сдаться и ты потеряешь все. Вот почему я хочу, чтобы ты продала ранчо. Сейчас. Пока еще можно получить за него хоть какие-то деньги.