— Да, где-то здесь, — кивнул он.
Иден ничего на это не сказала, но он понял, что это ее обеспокоило. То, что Винса ищет кто-то еще, могло помешать ей предупредить его об опасности.
Возле регистрационной конторки Киннкэйд заметил знакомое лицо и, минуя всех клерков, шагнул прямо к мужчине средних лет в очках. Мужчина озабоченно хмурился.
— Привет, Керк. Приятно снова встретиться с тобой.
Мужчина некоторое время смотрел на него без всяких признаков узнавания, потом просиял улыбкой.
— О, мистер Харрис! Я сначала вас и не признал. У вас такой вид, будто вы проделали большой и тяжелый путь. Думаю, вы хотите снять свои обычные апартаменты.
Он уже был готов подать знак своим клеркам.
— Нет. По крайней мере еще не сейчас, — остановил его Киннкэйд. — Здесь не оставляли для меня никаких сообщений?
— Непохоже. Позвольте я проверю. Мужчина скрылся за конторкой.
Киннкэйд повернулся вполоборота, опираясь локтем о конторку и глядя на снующих мимо людей. Краем глаза он следил за Иден, принявшей точно такую же позу и стоявшей, опираясь о конторку.
— Должно быть, вы часто здесь останавливаетесь, — заметила она.
— Каждый раз, когда бываю в Рино.
— Думаю, здесь останавливаются многие. Едва ли клерк помнит всех.
Она не стала спрашивать, почему он запомнил Киннкэйда.
— У него девятилетний сын, мечтающий стать ковбоем. Однажды я достал для них места в переднем ряду на все время родео.
— Это было очень мило.
— К тому же нетрудно.
Услышав, что ночной портье возвращается, Киннкэйд снова повернулся лицом к конторке.
— Сожалею, мистер Харрис, но сообщений для вас нет.
— Благодарю. Ну что ж, надо идти… Передавай привет Мэту.
— Передам, — пообещал портье и с улыбкой добавил: — Поглядели бы вы, как он катается в своей новой инвалидной коляске. Называет ее «Дэнди» и говорит, что это его норовистый конь.
Мужчина рассмеялся и поднял руку в прощальном жесте, а Киннкэйд заспешил к выходу. Иден торопливо последовала за ним.
— Кресло на колесах, — пробормотала она. — Вы не сказали, что мальчик — калека.
— А разве это так важно?
— Значит, у вас все-таки доброе сердце.
— Но не в случае с вашим братом, — грубо отрезал Киннкэйд, замедляя шаги перед ведущей в зал казино лесенкой.
Ступеньки резко уводили вниз. Иден споткнулась на второй из них и чуть не упала, благо Киннкэйд успел схватить ее за руку.
Служащая, занятая разменом денег, обратилась к ней:
— С вами все в порядке, мисс?
— В порядке. Я просто устала.
Иден оттолкнула Киннкэйда, стараясь доказать, что не нуждается в его помощи. Но он заметил, что лицо ее измучено, а в глазах застыло выражение усталости, хотя она всеми силами пыталась держать себя в руках.
— Кстати, который час? Женщина посмотрела на ручные часы.
— Чуть больше двух.
— Ночи? — Иден бросила на нее недоверчивый взгляд. — Трудно понять, когда находишься здесь. Верно?
Женщина понимающе улыбнулась и поспешила к клиенту, отчаянно сигналившему ей от одного из автоматов.
Иден прижала руку к животу.
— Неудивительно, что я так проголодалась.
Это было скорее наблюдение, чем жалоба, но Киннкэйд помрачнел, припомнив, как трепетало тело Иден, когда он обнял ее за плечи. Выходит, она дрожала от голода, а вовсе не от его близости… Нетерпеливо вздернув голову, он оглядел переполненное казино. Ему надо было выбираться отсюда и искать Росситера на улице. Ведь для того он сюда и приехал.
Вместо этого Киннкэйд взял ее за руку и повел в ресторан.
— Признаться честно, я тоже голоден, — гоня прочь неприятные мысли, пробурчал он.
Хозяйка проводила их к уединенному столику. Скользнув на стул, Иден сняла шляпу и бросила ее на сиденье рядом. Устало вздохнув, она откинула назад волосы и раскрыла меню.
— Все не так уж и плохо, — пробормотала Иден.
Киннкэйд пристально посмотрел ей в лицо, в этот момент почти не выражавшее напряжения и стресса, в состоянии которого она жила. Но это напряжение сказывалось в другом — в том, как судорожно ее пальцы сжимали меню, в том, как прямо и неподвижно она держала плечи. Он невольно содрогнулся, вспомнив обо всех огорчениях, причиненных ей Де Пардом. А теперь вот и брат… Кто знает, как много ей еще предстоит перенести!
Подошла официантка.
— Может, желаете чего-нибудь выпить перед едой?
— Два пива, — распорядился Киннкэйд.
— Я предпочла бы кофе, — сказала Иден, но официантка уже скрылась.
— Вы как перекрученная пружина. Кофеин сейчас последняя вещь, которая вам требуется, — сказал Киннкэйд. — От пива вам станет легче. А вот после того как что-нибудь съедите, можно и кофе.
— Пиво так пиво, — равнодушно отозвалась Иден.
Вернулась официантка с двумя кружками пива, приняла их заказ и снова удалилась. Киннкэйд, которого мучила жажда, с жадностью отхлебнул пива и с грохотом поставил кружку на стол. Иден сделала то же самое, но с меньшим рвением.
Она посмотрела на него — взгляд ее был прямым и честным.
— Что случится, когда вы догоните Винса?
— Посмотрим. — Киннкэйд снова отхлебнул пива, на этот раз оно уже не показалось ему таким вкусным.
— Вы не… — начала было Иден, но замолчала, не в силах докончить фразы.
— Убить его? Нет, это противоправное действие. Он не стал ей говорить, что у него уже был случай сделать это, но он его упустил.
— Не совершайте ошибок, — задумчиво произнесла Иден. — Во всяком случае, там, где это возможно.
Это было все, что она сказала. Подбородок ее был вздернут, плечи прямые — она приготовилась защищать Винса, как говорится, до последней капли крови.
Киннкэйд молчаливо восхищался мужеством Иден, ее стойкостью и верностью брату. Она обладала удивительной, несокрушимой гордостью и железной волей, которых был лишен Винс.
Не в силах обещать Иден не трогать Винса, Киннкэйд промолчал. Вскоре официантка принесла им еду, и они в молчании приступили к ужину. Когда с этим было покончено, Киннкэйд отодвинул свою тарелку и посмотрел на Иден.
— Чувствуете себя лучше? — спросил он.
— Думаю, я слишком много съела, чтобы двинуться с места. — «И слишком устала», — хотелось добавить Иден, но теперь она погрузилась в состояние какой-то летаргии и больше ничего не сказала.
— Как насчет десерта? — Официантка собрала их пустые тарелки.
— Мне только кофе, — попросила Иден.
— И мне. — Киннкэйд вытащил из кармана сигару.
— Сейчас принесу две чашки, — бодро сообщила официантка и ушла, лавируя между столиками и стараясь избежать столкновения с тремя новыми посетителями, которых хозяйка усаживала за столик напротив.
Иден подняла глаза, когда услышала, как двигают стулья и освобождают место для ковбоя в кресле на колесиках. На коленях он держал шляпу. Правая его нога была в гипсе от пальцев и до бедра. Взгляд его блуждал по залу, пока не наткнулся на столик, за которым сидели Иден и Киннкэйд.
— К. X.? — сказал он не совсем уверенно. Потом лицо его расплылось в широкой улыбке. — К. X., ты, старый вояка! Как, черт возьми, себя чувствуешь?
Извинившись, Киннкэйд встал из-за стола и подошел к своему приятелю.
— Я в порядке, Хокс. Очень печально, что ты не можешь сказать того же о себе. Что случилось? — Он кивнул на загипсованную ногу.
— На меня упала проклятая лошадь и раздробила мне колено. — Хокс потер искалеченную ногу рукой. — У Хью Хэзлита оказался молодой норовистый жеребец, которого он тренировал, готовя к очередным бегам. Он может какое-то время вести себя нормально, а потом вдруг взвивается непонятно отчего. И тогда на нем ехать все равно что верхом на черте. Потому-то Хью и нанял меня. Так я думаю. Решил, должно быть, что такой опытный объездчик мустангов, как я, сумеет на нем усидеть. И конечно, ошибся. А что он ошибся, я могу доказать — вот они, счета за лечение.
Киннкэйд сочувственно вздохнул.
— А ты что затеял? — продолжал Хокс. — Последнее, что я о тебе слышал, — это что тебя сбросила лошадь в Сан-Антонио. Говорят, тебе пришлось полежать в больнице. Снова повредил ту же руку?