— Зачем вы сюда пришли? — попенял Бен.
— Отдыхать, — деланно удивился Вагнецов. — Совершенно случайно увидел вас и подошел. От вас мне ничего не надо. Сегодня вы уже все доложили. Вы у меня что-то хотели спросить?
— Как погиб Базилевский? Вы сказали, что это не телефонный разговор.
Вагнецов повернулся к нему, нехотя посмотрел ему в глаза.
— Я не знаю, зачем вам это надо, но уговор дороже денег. Я свои слова держу. Если сказать, что это была странная смерть, значит, ничего не сказать. Смерть Базилевского выдалась на редкость мерзкой. Когда нам сообщили, что бизнесмен, вплотную завязанный на инофирмы, торгующие вооружениями, не вышел на работу и дома у него кавардак, к делу подключили мой отдел. В тот день, когда пропал Базилевский, лил сильный дождь, и дом, в котором потерпевший зачем-то открыл все окна и двери, был полон воды. В прихожей мы нашли в впопыхах сброшенную одежду- рубашку, брюки, трусы. Следы босых ног вели через огород к пустырю, превращенному в свалку. Зачем он разделся, мы так и не установили.
Когда мы обнаружили труп Базилевского, врач «скорой» упала в обморок. Лица не было. Глазные яблоки, зубы отсутствовали. Уже позднее эксперты установили, что покойный пытался есть землю словно земляной червь. В желудке и кишках было обнаружено десять килограммов грязи. Несчастный рыл землю ногтями и все они отслоились. Вместо отсутствующих глаз тоже была грязь. Вероятно, перед смертью несчастный испытал страшные мучения. Вот сердце и не выдержало. Плюс переохлаждение.
— Это вы называете естественной смертью?
— Слышу в вашем тоне сарказм. Обижаете, следствие носом землю рыло (простите за сравнение, случайно вырвалось), чтобы найти хоть каплю криминала- зеро. Человек умер, пытаясь стать червем и закопаться в недра земли. Теперь вы все знаете, даже то, что не знают ближайшие соратники покойного, и что вам полегчало? Не ищите иронию, лишняя информация утомляет, но счастливее не делает. Не советую смотреть новости, — и он попрощался.
Еще по дороге домой Полина стал готовить почву, чтобы не приглашать кавалера домой. Откровенно говоря, Бену было не до этого — он побывал в туалете, но, наслушавшись жути от Вагнецова, забыл использовать его по назначению, теперь это дало о себе знать. Как никогда он был близок к провалу.
— Поймите, я люблю другого, — важно сказала Полина, она была пьяна. — Это высокое чувство- любовь. Разве вы это можете понять? Вам ведь все одно надо — тыры-пыры восемь пыров!
— Далеко еще до вашего дома? — поторопил Бен.
— Что, не терпится? — понимающе и одновременно саркастически произнесла она. — Настоящий самец.
— Терпение действительно на исходе, — признал Бен.
— Я люблю его! — закричала она, даже пьяная она была красивая. — Я люблю Жоржика!
Вы его видели тогда.
— Кузькина! — подтвердил Бен. — И ради бога. Пусть купит подтяжки, а то у него штаны свалятся.
— Какие ты вещи говоришь, Магерамов! — вскричала Полина. — Это интимные вещи!
Разве о таком может сказать дев-вушка! — и она громко икнула.
Когда Бен остановился у подъезда девятиэтажного дома в Старом городе, его мучения не кончились. Полина никак не желала уходить, и, не отпуская ручку двери, продолжала нести ахинею о том, что он домогается ее и только и ждет, чтобы нырнуть к ней в постель.
— Не надейся! — она вальяжно помахала у него перед лицом пальцем.
— Только не теперь! — выпалил Бен.
Довольно грубо отстранив девушку, он расположился спиной к ней, расстегнул штаны и выпустил гейзер на свободу.
— Ты что, Магерамов, с ума сошел? — она норовила зайти перед ним, и он уворачивался, чтобы ее не задеть, но остановиться не мог. — Ответь, Магерамов, сейчас же! Как ты можешь вести себя с женщиной! С дев-вушкой! — она опять икнула.
От потрясения она начала трезветь.
— Я еще не видела таких наглецов как ты никогда! — заявила она. — Что ты за человек, Магерамов? Кто ты на самом деле? Откуда ты взялся? Никто, запомни, никогда себя так со мной не вел!
Она ушла, рассерженно хлопнув дверью. А Бен испытал двойное облегчение.
Однако на следующее утро она позвонила сама и попросила подойти к кофейному автомату на третьем этаже, выдающему дурно пахнущую бурду в мятые бумажные стаканчики. Полина была одета в вызывающую мини-юбку и черные чулки и выглядела потрясающе.
— Нам только что сообщили, что Краюшкин умер от сердечного приступа, — сообщила она.
— Ну и что? Это я еще вчера знал.
— Это ложь! Его убили! — воскликнула она, заставив нескольких человек обернуться на вопли.
Бен отвел ее за локоть в сторону.
— Успокойся! С чего ты так решила?
— Следователю я соврала, что Краюшкин никогда не спускался вниз, на самом деле он часто там бывал, особенно в последнее время. У него были там дела.
— С чего ты решила, что они явились причиной смерти? У него могли быть там знакомые.
— В последнее время он стал очень скрытным и дерганным. Его пытались запугать.
Ему кто-то часто звонил и молчал в трубку.
— Само по себе это ничего не значит. Когда я ошибаюсь номером, то очень часто тоже молча кладу трубку.
— Но этот некто трубку не клал! Краюшкин один раз разорался до посинения, но ему так и не сказали ни слова, и он был вынужден первым положить трубку. Его пытались запугать, а потом когда не получилось, убрали.
— Это все домыслы. За что его надо было убирать?
— Потому что он вел собственное следствие! Он часто стал отлучаться, я думаю, он за кем-то следил.
— Знаешь, в таком случае нам тем более не надо проявлять инициативу. Пусть этим занимается следствие.
— Следствие закрыто!
Она приблизилась к нему вплотную, взялась за пуговицу и попросила:
— Помоги мне, Магерамов.
Чувство самосохранения и груз самодовлеющих проблем, косари, Вагнецов — все отступило, и Бен почувствовал одно лишь желание. " У мужчины две головы", — вспомнил он восточную мудрость.
— Что я должен делать? — впоследствии ему казалось, что эти слова произнес кто-то другой.
— Следователь забрал все личные вещи и документы Краюшкина, но у того был железный ящик, о котором знала только я. Он прятал его в архиве рядом с кабинетом, а ключ носил всегда с собой, в кармане пиджака. Когда его убили, он был в рабочем халате, а пиджак остался на вешалке. Я ключик вынула, — она достала ключ.
— Держи у себя, — быстро проговорил Бен.
— Значит, сегодня без десяти пять, после того как все уйдут, — заговорщицки сказала она.
Бен смотрел вслед Полине, вернее на ее изумительные ноги, и думал, какие же мужики дураки, что покупаются на такую ерунду.
На ежедневном совещании произошел новый стык с Преловой, когда она в категоричной форме заявила, что с «этим» в одной комнате находиться не собирается. Бен с готовностью поднялся, неприятно было, на душе кошки скребли, а что делать, у них мужья моряками плавали вместе, но Ерепов воспротивился:
— В интересах дела должны остаться все.
И не угадал.
— Тогда уйду я, — сказала Прелова и ушла.
Бен почувствовал вину, хотя радоваться надо бы за такой исход, но такая уж у него нервно-имунная система. Из себя не вынуть и на вешалку не повесить. Вместе с ключом. Весь рабочий день Бен думал про тот ключ. Как в старом анекдоте: "Находясь на практике в зоопарке, студент Иванов совершил открытие, в результате чего из клетки сбежал лев". Каких львов они готовятся выпустить? Ему это надо? У Бена возникла идея не идти на встречу и навсегда забыть об этой девице с изумительными ногами. Но женские ножки в ажурных чулках оказались не той вещью, которую так легко выкинуть из головы. Ровно без пятнадцати пять он запер кабинет и спустился на первый этаж. Отдел кадров напоминал курятник — бабье одевалось.