Играть ты может и будешь. На школьной площадке в своей школе, когда она не будет занята старшими ребятами. Возможно, даже там будет баскетбольное кольцо, а может, и нет. Ты же знаешь, какое у нас в районе состояние спортивных площадок.
— Да понял, я понял.
— Если понял, иди и выполняй установку тренера! — по-змеиному зашипела Сусанна, но в этот момент увидела подозрительный взгляд бывшей однокурсницы и расплылась в насквозь фальшивой, но чрезвычайно натурально выглядящей улыбке. — Что за чудный игрок у тебя появился, Оля! Поздравляю, желаю тебе успехов.
— Смотри, как они улыбаются друг дружке! — сказал Веничка. — Женщины — лживые твари!
— Почему ты такой злой?
— Я не злой, просто говорю правду. Ты уже должен был привыкнуть, что я знаю и говорю только правду. Просто жизнь такая противная, вот и все.
Филинов стоял напротив и сказал:
— Этот псих разговаривает сам с собой. Эй, композитор, ты не забьешь больше, так и знай. Я против тебя буду играть.
— Ты будешь меня ломать?
— Ты сам себя сломаешь, — проговорил Филинов, немного смутившись. — Лучше уйди сам.
Артемка отрицательно качнул головой. Игра возобновилась. Егор, получив мяч, по привычке отпасовал Артемке, тот, увидя боковым зрением стремительно надвигающуюся тень, торопливо избавился от мяча, отпасовав обратно, и в тот же момент Филинов хлестнул его по рукам, целя в бицепсы, чтобы перебить мышцы.
После такого удара руки могут не сгибаться целый день. Артемка вскрикнул и отшагнул к бровке. Арбитр поднес свисток к губам, но Сусанна его остановила:
— Фомич, дай ребятам поиграть!
— Чистый фол, Сусанна, ты это знаешь. Но если ты хочешь, чтобы я пореже свистел, то сама понимаешь.
Она вздохнула, Фомич был тертый жук, тут уговоры не действуют, и полезла в карман.
— Не сейчас ненормальная, после игры отдашь.
К Артемке подошел Веничка.
— Прочухал? Тебя бьют, никто не свистит. Будешь ждать справедливости, или уделаешь этого златогривого педика?
— Почему это он педик?
Игра как раз зависла в центре, игроки ругались из-за мяча с арбитром, и Филинов, стоящий ближе, услышал.
— Ты что, оборзел парень? Ты кого педиком назвал?
— Златогривым, — уточнил Веничка.
Красивое лицо Филинова перекосилось, он больно пихнул Артемку в плечо. Опять встряла команда, даже самый низкорослый и хрупкий Егор, который до смерти боялся драк, встал в стенке, разделившей игроков. В этот момент 66-я почувствовала себя командой. Единым целым многоруким многоногим организмом. Именно то состояние, что в спорте делает любую классную команду.
Фомич сказал Сусанне:
— Я буду вынужден удалить игроков. Только драки мне еще не хватало.
— Черт с тобой. Давай договоримся, пусть они сами решают. Кто кого уделает, тот и останется. Без всяких санкций.
— Ты толкаешь меня на преступление, Сусанна.
Она улыбнулась, стараясь, чтобы он заметил ее пухлые губы.
— Так и быть я заплачу тебе не только деньгами. Дам тебе разок после игры.
Помоемся вместе в душе, как когда-то.
Арбитр еще сомневался.
— А если школьник уделает твоего?
— Это вряд ли.
Сусанна подозвала Филинова и сказала:
— Я обо всем договорилась. Работай!
— Я убью его, Сусанна Леонидовна.
— Какой ты мужественный, — он непроизвольно погладила его по белоснежной шевелюре, тот отшатнулся как от чумной.
Неужели правда то, что о нем девчонки болтают, с сожалением подумала Сусанна.
Секс с малолеткой был бы незабываем.
Игра возобновилась. Артемка как всегда был на острие. С ходу вонзился в оборону «дьяволов», Филинов повис на правой руке. Артемка хоть и оставил его не у дел, и мог вести ближе к кольцу, опять бросил с трех очковой и снова попал. Даже не от щита, мяч влип в центр кольца, словно его туда втянуло мощным не дающим сбоев магнитом.
Полный эйфории, Артем утратил осторожность, и в этот момент Филинов подло, грубо и очень жестоко толкнул его в угол площадки, где стояли брусья. Толкнул изо всей силы, словно действительно собирался убить, к тому же Артем был расслаблен и не ожидал подвоха, так что не успел не только сгруппироваться, даже понять не успел, почему из-под ног стремительным вихрем выметнулся пол. Он ничего не видел кроме летящих ему прямо в глаза концы деревянных брусьев. По существу ему должно было вывернуть челюсть, если бы Веничка не заорал:
— Откидывайся!
Артем не пытался осмыслить совет. Чего откидывайся? Куда? И это его спасло. Он послушно запрокинулся на спину, отдавшись на волю судьбе, а судьба сегодня благоволила к нему. Артем видел только потолок над собой, полностью потеряв ориентацию, куда летит, что впереди. А над ним угрожающе вырастали брусья, напоминающие пару копий, готовых насадить его на себя словно мотылька в чьем-то то летнем альбоме, и от страшного удара брусьев ему удалось увернуться. Падение получилось болезненным. Он упал на железное крестообразное основание брусьев. По всем понятиям он не должен был встать. Копчик стрельнул противно и больно, будто в зад воткнули сверло. Сверху замаячили испуганные лица. Своей команды и соперников. И только Филинов смотрел зверенышем и шипел:
— Не вставай, баран, если хочешь уцелеть. Тебе хана, если встанешь. Нам на площадке вместе не быть. Я останусь, а тебя унесут, так и знай.
Артемка, цепляясь за упоры брусьев, поднялся. Его шатало. По щеке текла кровь.
От трибун пробилась Алена, платком стерла кровь.
— Тебе нельзя играть. Ослепнуть можешь. Бровь кровоточит.
— Еще 11 очков, — прохрипел он.
— Молодец, — похвалил Веничка из-за спин. — Она до тебя дотронулась. Учитывая твое воздержание, это практически секс. Только целоваться будет трудно, она тебя выше на полголовы.
— Заткнись! — оборвал его Артем.
— Хочешь меня обидеть, герой? — она заглядывала в его глаза. — Мне про тебя другое рассказывали. Будто ты в школу боишься ходить, наверное, что-то напутали.
— Девочка, отойди! — в толпу ввинтилась Ольга Владимировна. — Артем, можешь играть? — и, не слушая ответа. — Вот и отлично. Встали, встали все! Обычная силовая борьба!
Игру начали с розыгрыша спорного, которым завладел Артем. Создавалось ощущение, что играют только два форварда, остальные ждут результата поединка, чтобы сдаться на волю победителя.
— Уходи влево! — заорал Веничка. — Я знаю, что не твой фланг. Влево я сказал!
Вопросы потом.
Артем послушно ушел в сторону, так резко поменяв направление движения и все в хорошем темпе, не сбавляя скорости, так что Фомич, являющийся по совместительству тренером юношеской сборной города, строго настрого велел себе узнать и запомнить фамилию игрока. Левша, да еще со 100-процентной меткостью, о таком можно только мечтать. Приписать пару лет и пусть мячики кладет.
Противостояние форвардов достигло пика. Все ждали развязки. Трибуны ревели, болельщики видавшие и взрослые матчи, никогда не признались бы себе, что могут с таким азартом смотреть за игрой детей. Артем вел мяч, прикрывая корпусом, а Филинов, пристроившись рядом, шел шаг в шаг, выжидая время для атаки. Артем заходил к кольцу с неудобной стороны и совсем не был уверен, что попадет на этот раз. Но бросать было пора, он уже и так затянул бросок, уже подступала деревянная лавка с сидящими на ней болельщицами, стоявшая у самой кромки поля.
— Бросай! — крикнул Веничка. — Да не в кольцо, олух!
Артем продолжал вести, с силой ударяя мячом об пол, все быстрее, Филинов, не отставая, бежал рядом, ожидая броска, чтобы ударить ему по рукам. Будто вся игра для него свелась к нескольким тривиальным приемам- подножкам и ударам. На этот раз он бы точно поломал его, если бы Артем на самом деле вздумал бросать. Шуберт кинул мимолетный взгляд на соперника, намереваясь увидеть хоть какое-то обычное чувство — радость спортивной борьбы, азарт, наконец, но вместо этого увидел лишь озлобленную маску на холеном личике. Сомнений, если они и были до последнего момента, не осталось, и Артем на всем ходу положил мяч сопернику в ноги.