Тотчас дверь с грохотом распахнулась, и Полина втащила его внутрь.
— Чего застыл как истукан? — яростно зашипела она.
Бен обиделся. Нервы и так на взводе, а еще и обзывают.
— Ты не шепчи, а то твой шепот слышно за версту.
Она не ответила и быстро закрыла дверь ключом из довольно большой связки.
— Откуда у тебя ключи?
Когда Бен сказал, что у них нет снаряжения, чтобы повторить опасное восхождение, Полина прервала его, сказав, что больше рисковать не придется, потому что на этот раз они останутся внутри ОПП и, дождавшись, когда все уйдут, попытаются найти жетон Краюшкина.
— Трепеты останутся снаружи ОПП и не смогут войти внутрь. Таким образом, мы обезопасим себя.
— Я не уверен, что карликов остановит дырявая крыша. Если же они на самом деле призраки, как ты утверждаешь, то никакие стены их не в состоянии остановить по определению.
— Нам придется действовать очень тихо, и тогда трепеты нас не заметят.
Бен возразил, что в шумном ОПП нет места, где бы они могли пересидеть до окончания рабочего дня, она возразила, что знает такое местечко.
— Мы там с Жоржиком оттягивались. В двух шагах люди ходят, а Жоржик знай, наяривает.
Бен не уставал поражаться двуличности женщин, но ничего не сказал. Дело шло к тому, что при помощи Полины чувство удивления у него атрофируется.
— Ключи откуда? — повторил он вопрос, напряженно замерев в заброшенной комнате завхоза.
— У нас работает один педантичный товарищ из МЧС. Он заставил изготовить дубликаты всех без исключения ключей, я эти ключики одолжила.
— Это ж, за какие подвиги он тебе их одолжил?
Глаза девушки леденисто сузились.
— Не хами, Магерамов!
Комната оказалась крохотной. В нее едва поместилась пара древних деревянных столов. На одном возвышалась устрашающего вида бандула, в котором Бен признал японский электронный микроскоп "Комука — спервей". В стене чернело окно, и они, не сговариваясь, присели под подоконник. От двери Бен отгородился столом. Если кому вздумается войти, ему надо будет перегнуться через микроскоп, чтобы их обнаружить.
— Сюда никто никогда не входит, — успокоила Полина.
В пять часов захлопали двери, и повалил народ. Столпотворение продолжалось минут десять, в течение которого лифт неустанно совершал челночные рейсы вверх-вниз.
Потом все стихло, и раздались шаркающие шаги.
— Афинодор! — прошептала Полина, и Бен поспешил закрыть ей рот ладонью.
Ничего не подозревающий старик прошаркал мимо, завыл лифт, и сделалось тихо.
Девушка отбросила руку Бена и выговорила:
— Ты хоть руки мыл? Вы, мужики, беретесь за всякие места, а потом нам грязными руками рты зажимаете!
— Это вы от зависти, потому что вам браться не за что.
Она только фыркнула на это. Они решили для верности выждать с полчаса, на случай если кто-то вернется. ОПП погрузилось в тишину. Бен напряженно ждал тихих шагов за окном. Он покрывался гусиной кожей, вспоминая эти зловещие звуки, издаваемые уродцем. «Шлеп-шлеп». Влажные звуки босых ног, липнущих к полу при каждом шаге коротких кривых ножек.
— Хочу курить! — заявила девушка.
— Обойдешься! — грубо оборвал Бен. — По дыму нас сразу трепеты вычислят.
— Зачем ты их позвал? Мы же договорились, не произносить их имени вслух! — в панике воскликнула девушка.
— Я не помню, чтобы мы об этом договаривались, к тому же это все предрассудки, в которые я не верю, — возразил Бен.
Внезапно он увидел, что при разговоре изо рта повалил пар. Стена мгновенно сделалась ледяной, подоконник над девушкой покрылся причудливыми серебряными узорами. Раздались знакомые шлепки, трепет шел вдоль стены. Во мраке возникла белесая макушка, которая едва возвышалась над подоконником. Трепет остановился и попытался вскарабкаться и заглянуть внутрь. От него катила волна страха. Он оказался не абсолютно лыс, на макушке торчал пук выцветших седых волос. Люди насколько возможно вжались в стену под подоконником. Трепет проскальзывал ногами по гладкой стене, ногти шаркали, тщась найти опору.
Бен собрал всю силу воли, чтобы не вскочить и броситься наутек. Трепет сполз со стены, опять раздались шлепки изуродованных ножек — тварь удалялась. Люди не двинулись с места, пока шаги совсем не стихли.
— Теперь ты веришь в призраков? — напустилась Полина. — Разве обычный человек вызвал бы такую волну холода?
— Воздух может заноситься из подземных ледников, — возразил Бен.
— Это ты говоришь мне назло. Ну что, пошли? Меня вибратор завибрировал всю, как ту девушку в рекламе, — пожаловалась Полина.
Судя по горящим светодиодам, жетон находился буквально в нескольких метрах, но для того чтобы пробраться к нему, надо было выйти в коридор. Что они ожидали увидеть? Место преступления? Орудие убийства? Они и сами не знали. Для себя ситуацию Бен сравнил с той, которая в учебниках истории описывается предложениями типа "Бой перешел в неконтролируемую фазу". Они ввязались в динамичный процесс, выход из которого существовал только вперед.
Когда они вышли в коридор, Полина заперла дверь.
— Мы не должны оставлять никаких следов своего присутствия.
— Но мы же вернемся в комнату.
— Все равно.
Он беспрепятственно миновали одну комнату, но уже у следующей двери прибор заверещал с такой силой, что девушка едва его не выронила.
— Ты почему звук не выключила?
— Не ори на меня!
Полина минуту подбирала ключи из связки, наконец, один подошел. За дверью обнаружилась узкая ниша, идущая параллельно коридору. Она была пуста и хорошо освещена, одна стена имела полого выгнутую форму. Бен прошел вдоль выпуклости, касаясь и постукивая рукой.
— Странный материал, напоминает композитный сплав.
В «Кайсаре» подобным образом обшивали грузовики для перевозки денег, их никакая граната не брала. Но Бен с Красным обошлись без лишнего шума, и один из грузовичков исчез. Бен простучал стену до полости, затем уперся обеими руками и резко нажал. Едва успел отшатнуться, как фрагмент стены пришел в движение, и в стене с утробным звуком распахнулся люк толщиной не менее чем в десять сантиметров. За люком находилась кабина, тесно заставленная многочисленной аппаратурой: антиперегрузочное кресло, усиленное вертикальными осями, перед ним монитор в «спящем» режиме, клавиатура на подлокотниках. Сразу за креслом свинцовый щит "Ваген Ван Вугенвайзер". Бена почувствовал дискомфорт, прикинув, что там может находиться реактор.
— Кентавр! — выдохнул он в восхищении.
— Почему «Кентавр»? "Кончитта"! — девушка указала на надписи на вертикальных осях.
— Так шхуна Нилутаифага называлась! Слушай, нам нужно сваливать отсюда как можно быстрее. Машина может иметь сигнализацию, которая в таком случае уже сработала.
Сейчас сюда охрана примчится!
— Да ты что? Мы почти достигли успеха, а ты сваливать! Жетон Краюшкина где-то здесь, его надо найти!
— Это значит, он умер в машине! Я сюда тем более не полезу!
— Еще как полезешь! Пока мы не нашли жетон, нельзя быть ни в чем быть уверенным.
Бенчик, миленький, последнее усилие осталось! Ну, пожалуйста. Ты же видишь, аппаратура выключена. К тому же запуск 17 числа, а сегодня только 13-е. Это только полуфабрикат.
— Число нехорошее, — пробормотал Бен, уже сдаваясь.
Он просунул в кабину плечи и огляделся. В ногах кресла виднелась засохшая грязь, видно наладчики оставили.
— Внизу посмотри, под креслом, жетон туда мог соскользнуть!
Бен попытался нагнуться, но мешали оси, тогда он махнул рукой и перешагнул небольшой порожек с уплотнителем. С этой стороны кресла ничего не обнаружилось, а чтобы заглянуть на дальнюю сторону, надо было взгромоздиться в кресло, что он и сделал. В тот же момент монитор вспыхнул, и массивная плита мягко и грозно отсекла от него взвизгнувшую Полину. Опустившиеся сверху полуоси пригвоздили его к креслу, словно бабочку в альбоме. Ни черта себе, полуфабрикат, чертыхнулся Бен.