— Вы что с ума сошли? Вас же заметили, — выговорил он, но без напора.
Красный железной рукой прижал его к сиденью, бросил на колени файл и угрожающе спросил:
— Это что?
Это был вчерашний файл, в котором он передал Габалло доверенность на деньги. Он так и сказал.
— Плевать я хотел на вашу доверенность! Это что?
Под доверенностью лежали листки.
— Представления не имею, вчера была только доверенность!
Бен взял листы. Какие-то прайсы, биштетинги по Германии. Внезапно глаза зацепились за знакомую аббревиатуру. «Кончитта»! Принцип действия. Комплектация.
Противодействие сонарам и другим современным средствам дальнего обнаружения. Бен был уверен, что не было этих листов вчера. У него вообще не было документации по «Кончитте». Он хотел об этом сказать, но прикусил язык. Если документы появились, и Красный об этом не знал, значит, кто-то их подбросил! У него возникла сумасшедшая идея, что это был Артем.
— Я забыл! Я не знал, что это важно! — вскрикнул он, потому что Красный уже фактически душил его, у него оказались железные руки, пожалуй, лопата против такого костолома вчера бы не помогла.
— Я высиживаю в этом крысятнике, потому что мне некуда бежать, а ты утаил от меня такую чудную вещь! — прошипел Красный ну чисто змей.
— Это экспериментальный образец.
— Написано, что его уже опробовали, и он показал чудесные результаты. Ты опять темнишь, композитор. Или ты осмелел, потому что твой сын далеко от меня? Не обольщайся. Парень связан с килограммом тротила, а детонатор настроен на мой сотовый. Стоит мне только позвонить.
Красный выхватил сотовый и стал набирать номер.
— Нет! — закричал Бен в ужасе.
— Не ори! — Красный оглянулся. — Где машина?
— Здесь, в подвале! Она в нерабочем состоянии. Какая-то поломка. Мы не можем войти.
— С чего бы это? — подозрительно спросил Красный.
— Экспериментальный образец. Всякое может случиться. Мы сейчас работаем.
— Плохо работаете, ученые мать вашу! Когда вы ее сделаете?
— Этого никто знать не может.
Красный серьезно посмотрел на него и сказал:
— Даю тебе ровно сутки, композитор. Завтра я должен убраться отсюда. Я приеду утром, и если машина не будет отлажена, я сделаю один очень важный для тебя звонок.
Афинодор полчаса отпаивал его чаем.
— Нельзя так расстраиваться из-за научных проблем, Магерамов. В науке всякое бывает, на тебе лица нет.
— Надо решить эту проблему до завтра, Пантелеич.
— Почему именно до завтра?
Бен задумчиво посмотрел в черное окно, выходящее под землю и подвел резюме:
— Потому что завтра придет человек из телефонной компании и принесет счет. У меня есть опасение, что счет окажется чересчур большим, и я не смогу его оплатить.
Не посвящая Афинодора в подробности, он уговорил его заняться узкой проблемой: попытаться открыть заклинивший люк «Кончитты». А там запихнуть Красного внутрь, корпус экранирует радиоволны и, следовательно, звонить тот не сможет. У Бена имелись сомнения, что тот полезет в корпус один, не пожелав прихватить его для страховки. Но это уже были детали. Возможно, это и есть тот самый счет из телефонной компании, который сможет заплатить только он сам.
Бен захотел съездить в Новопрельск. Решение пришло само собой, как яблоко упало.
Прошло время, когда можно было отложить поездку. Настало время расставить точки над и. Манил его Новоапрельск. Была там не только тайна, но и возможно разгадка.
Держало там что-то «Кончитту». Хорошо держало, уверенно. Мотало бедную машину в узком диапазоне, и этот диапазон все более сужался при приближении к Новопрельску, в самом городе сжимаясь до размеров точки. Там было пересечение кривых дорожек Бена, там жила больная совесть Базилевского и причина его смерти.
Там была причина всех причин. И плотник не зря там околачивался. И людиши.
Вселенская точка пересечения интересов. Только сейчас Бен очень ясно понял, что должен заняться ею немедленно.
Он писал очередное заявление на отгул, когда зазвонил телефон, он снял его, продолжая писать.
— Ты не должен ехать! — незнакомый голос принадлежал мужчине.
— Это кто говорит?
— Тебе грозит опасность!
— Ты мне угрожаешь?
Бен встал, вытягивая шнур, распахнул дверь в коридор и яростно шепнул Зиночке:
— Узнайте, откуда говорят!
Секретарша лишь недовольно поджала губы, даже не пошевелившись, подтверждая его собственные наблюдения, что он неполноценный зам.
Ему ничего не оставалось, как спросить незнакомца напрямую:
— Почему ты преследуешь меня? Что я должен сделать, чтобы ты от меня отстал?
— Ты не должен ехать в Новоапрельск!
Бен вдруг вспомнил пустые этажи и длинный тоскливый звонок.
— Краюшкину ты ничего не говорил, сунул его в машину и убил. Со мной решил нарушить обет молчания? — спросил Бен очень тихо. — Или я слишком близко подобрался? Тебе привет от Бича!
Незнакомец так шваркнул трубкой, что ухо зазвенело.
— Откуда говорили? — крикнул Бен Зиночке.
На лице старушки читалась отрешенность. Она даже не пошевелилась. Уже потом до Бена дошло, что она сидит, уставившись в дверь Ереповского кабинета напротив. В голове у него у него щелкнуло реле, когда он вспомнил, что и в первый раз незнакомец говорил из Ереповского кабинета. И АОН тоже не смог определить номер, как и в первый раз.
34
Бен лежал на диванчике для посетителей. На голове тряпка, смоченная холодной водой, наложенная сердобольной Зиночкой. Сама она с сочувствующим выражением лица стояла рядом. Ерепов протягивал стакан воды. Были еще какие-то люди.
Вездесущая Прелова тщилась рассмотреть сорванную с петли дверь: оценивала ущерб.
Не было только Полины. Остальные все были в сборе.
— Как же вы так, батюшка? — сочувствия в голосе Ерепова было не больше, чем тепла в айсберге, но положение обязывало: не каждый день сотрудник с ума сходил.
Бен дотронулся до повязки, в голове не замедлило стрельнуть болью. Как обидное было, что не случилось ничего героического, как можно было предположить.
Проклятая дверь! После того как он превратно истолковал Зиночкин взгляд и отчего-то решил, что звонок был из кабинета напротив, Бен собрал всю свою решимость в кулак и ринулся через приемную. За десять сантиметров до двери, она сама распахнулась навстречу, словно от пинка. Надо признать, Ерепов всегда так дверь открывал. И Бен со всей накопившейся дури протаранил ее.
Дальнейшее припоминалось плохо. В себя он пришел на диване.
Как выяснилось, его не собирались пригвоздить позором за порчу оборудования, в голосах сквозила ярко выраженная сочувственная нота. Дескать, ну и двери делают.
Некоторые вспоминали аналогичные случаи, когда сотрудники получали травмы, падая с некачественных стульев и получавшие удары током из незаземленных чайников.
Воспользовавшись случаем, Бен сразу отпросился домой и был незамедлительно Ереповым отпущен. Лишь Прелова осталась недовольной разрешением ситуации и высказала бредовое предположение, что Бен хотел поменять двери местами. На резонное возражение, что двери абсолютно одинаковые, она заявила, что в Беновской двери замок заедает. На довод, что в таком случае достаточно поменять замки, Прелова заявила, что Магерамов вечно что-то придумает, и у него все не по-людски.
И вообще, она идет писать докладную, чтобы у него вычли стоимость сломанной двери. Бен облегчением сказал, чтобы она писала хоть роман, и выкатился в коридор. Когда на него обратили внимание, он вспомнил, что не снял с головы полотенца. Зайдя в туалет, умылся, рассматривая лиловую шишку и стараясь прикрыть ее челкой.
Машина стояла у самой стены. В просвете кто-то солидно похаживал, негромко покашливая. Бен на всякий случай отошел и заглянул. Именно то, что он оставил дистанцию, и не позволило сразу начаться истерике. Между стеной и машиной стоял трепет.