Фу, ну и гадость!
Я отступаю назад, размышляя, стоит ли продолжать поиски этого дегенерата. И, сменив направление, делаю последнюю попытку докричаться:
— Артур!!!
И сразу же вздрагиваю. Потому что натыкаюсь на толстого урода с ухмылкой на пол-лица:
— Оба-на! Джон! — он тянет ко мне свои жирные потные конечности и весь клокочет от смеха. — А не меня ли ты искал?
И мне приходится схватить табурет.
— Приблизишься, и я расквашу твою мерзкую физиономию! — заняв оборонительную позицию, предупреждаю я.
Но он продолжает наступление:
— Я зо-омби… — высовывает язык, слюнявит палец и поглаживает им свои волосатые соски, ни на секунду не прекращая «работать» языком.
— Придурок! — пячусь от него я.
Но он все тянется к ножкам табурета:
— Я зо-омби…
А позади меня дверь.
Я уже нащупала ручку, чтобы открыть и спрятаться… — я быстренько оборачиваюсь: отлично! — в ванной. Но перед тем как юркнуть туда, совершенно справедливо запускаю свое орудие в ненавистное сальное лицо.
Мгновение, щелчок замка, и я уже в убежище.
— Во психичка! Ворвалась, орет, еще и стульями бросается, — ноет с той стороны толстяк.
— А нечего свои вонючие руки распускать!
Я отлипаю от двери и, надеясь найти здесь окно, оборачиваюсь.
— Ну ты даешь! — пенной улыбкой приветствует меня приставала, и я в буквальном смысле каменею от неожиданности. Он стоит в паре шагов от меня перед большой черно-белой акриловой тумбой с мраморной раковиной и широким массивным зеркалом и полирует свои и без того белоснежные зубы. На нем смешные короткие шорты, явно не по размеру, и скрученное вафельное полотенце на шее. — Разыграть такое представление, чтобы вновь увидеть меня, — сплевывает пасту он и подходит ко мне близко-близко. — Отличный план, Джонни! Я знал, что ты едва ли вытерпишь до утра.
13. Антон
Я разглядываю ее, на вид такую дерзкую, в высоких шортиках с рваными карманами и в свободной рубашке, которую мне хочется усовершенствовать — расстегнуть еще на одну пуговку и слегка укоротить, — и подхожу ближе.
— Отличный план, Джонни! Я знал, что ты едва ли вытерпишь до утра, — намеренно провоцирую. Но вместо должной реакции всем своим нутром ощущаю, как она волнуется. Ее проворные пальчики, не находя себе места, теребят джинсовый ремешок. А может, это Диман так напугал ее своими идиотскими выходками? Собачий сын! Поэтому, продолжая прикрываться развязностью, заботливо добавляю: — Но ты же знаешь, хорошим девочкам не стоит находиться в этом доме.
— Обойдусь без советчиков! — фыркает она и дергается, как будто я держу ее. И сразу же устремляется к окну.
А я, пользуясь случаем, продолжаю любоваться рыжей бестией теперь уже со спины. Ее светло-голубые шортики безжалостно сводят меня с ума.
— А это не совет, — по-доброму ухмыляюсь я и наблюдаю, как она, в попытках открыть окно, с усилием надавливает на пластиковую ручку и издает смешной звук, похожий на стон теннисистки. У нее ничего не получается. Тогда я подхожу и помогаю ей, выдохнув прямо на ушко: — Я тебе запрещаю.
— Что?! — вспыхивает она и оборачивается. — С каких это пор ты имеешь такое право…
Но осекается. Потому что расстояние между нами — в поцелуй.
Забавно смутившись, она отступает в сторону:
— К твоему сведению я пришла сюда не ради праздного любопытства!
— В таком случае, если тебя вдруг так приспичило, может, лучше записать мой номер телефона, а не орать на весь дом, выдумывая предлоги на ходу?
— Хватит тешить свое самолюбие! — легко отмахивается от меня она и ловко взбирается на подоконник. — Лучше иди и разбуди этого придурка, своего дружка! Его глупая собака перепугала нам всех коз. Посмотри, что она делает! — Чертовка кивком указывает в конец участка, где со щенячьим восторгом резвится вполне себе взрослый пес, и свешивает свои очаровательные ножки на улицу, собираясь спрыгнуть. — Как еще, по-твоему, я должна была поступить в подобной ситуации?
Я улыбаюсь:
— А ты и вправду Ковбой, Джонни! — и, хохотнув, хочу задержать ее, схватить за руку.
Но она проворно ускользает от меня и выкрикивает уже на ходу:
— Приятно познакомиться, упрямый баран Антон!
Я ухмыляюсь:
— Ладно, подожди, — бросаю ей вдогонку и скидываю с себя полотенце. — Сейчас разберемся с твоей проблемой!
И уже собираюсь рвануть следом за ней, в чем есть — в тех самых шортах, которые позаимствовал у Артура вчера, ведь мои-то вещи постирались и теперь сохнут, — как запоздало соображаю, что неплохо было бы прихватить что-нибудь из холодильника для приманки этой лохматой псины. Поэтому выскакиваю в коридор, намереваясь для начала обчистить кухню, и сразу же натыкаюсь на Димана.
— Я зомби… — закатив глаза, успевает пустить слюни он. Но тут же зависает, нуждаясь в перезагрузке: — Э-э… я не понял. Тони? А где…
И мне приходится подсказать толстяку в рифму.
В ответ он посылает меня дремучим лесом, но я не собираюсь растрачивать драгоценное время на его никчемные выпады. Несколько копченых колбасок, приличный кусок ветчины на всякий пожарный, и я готов укрощать неугомонного пса.
Наспех запрыгнув в чьи-то безбожно узкие сланцы, я выскакиваю из парадной двери и несусь через Артурчиков двор туда, где высокий глухой забор резко обрывается и превращается в низенькую фермерскую ограду.
— Эй, лох-несское чудовище! — присвистываю я, стараясь издалека обратить на себя внимание раззадоренной дворняги и отвлечь ее хотя бы на время от сбившихся в кучу перепуганных коз. А сам, неумолимо приближаясь к пастбищу, не могу отвести глаз от ладно скроенной куколки.
Ее ножки, попа, узкие плечики… строптивый характер, скверные мысли, дурная голова… Не знаю, как я раньше мог думать о ком-то еще?
Ты моя.
И да, я понимаю, что сейчас меня должна занимать лишь бестолковая собака.
— Иди сюда! На! — Я прищелкиваю языком и принимаюсь насвистывать, соблазняя пса мясными деликатесами. Но тот, в шальном запале, отпрыгивает и начинает заливисто лаять, расценивая мои ничтожные попытки изловить его, как захватывающую игру. — На! — Я снова протягиваю ему ветчину. Но дворняга, взвизгнув, кидается наутек и, сделав небольшой круг по полю, возвращается на прежнее место.
— Вот тупица! — фыркает рыжая бестия, стараясь увести в сторону коз.
— Надеюсь, ты не обо мне?
На что она мягко смеется:
— Значит, ты допускаешь, что между вами есть что-то общее?
Я присаживаюсь на корточки и подкидываю одну из колбасок чудовищу под нос. Пес неожиданно ловит и, торопливо чавкая, проглатывает почти целиком. Тогда я отправляю в его пасть вторую.
— Вполне вероятно, — и теперь уже кормлю его с руки. — И если ты подойдешь и сядешь со мной рядом, есть шанс, что мы сумеем продемонстрировать наши общие качества.
— Вдвоем пописаете мне на кроссовку? — расплывается в улыбке она.
И я еле сдерживаюсь, чтобы не растерять всю свою напускную серьезность:
— Тоже вполне вероятно. В случае если ты и дальше будешь выпендриваться.
— Ты серьезно? Ты реально на это способен? — громко хохочет она.
— А ты во мне сомневаешься?
— Нет. То есть да… Нет! Я хотела сказать…
— Садись, — я хлопаю свободной ладонью по мягкому бугорку зеленой травы, в то время как пес старательно облизывает мою вторую руку. И протягиваю ей оставшийся кусок ветчины: — Не желаешь его покормить?
Она мешкает. Оглядывается на коз, которые вроде бы уже вполне успокоились. Делает шаг вперед, но вдруг останавливается.
— Ты хочешь, чтобы он меня облизал? — догадывается она. И сначала морщится. А потом, с улыбкой взглянув на меня, сдавленно смеется: — Вы действительно очень похожи!
— Женя, что происходит? — за нашими спинами слышится взволнованный голос женщины. Она с беспокойством кидает беглый взгляд на коз и, довольно быстро убедившись, что с теми все в порядке, недоверчиво косится на меня. — Кто это?