Через некоторое время после кончины ученого Климов осмелел настолько, что решился поговорить с его сыном. Семью и без того донимали назойливые репортеры, но Максим воспользовался закрытыми каналами связи и выдал себя за другого человека, молодого ученого, живо интересующегося теорией Вебера. Его сын, состоятельный бизнесмен, вел себя очень осторожно и пожелал говорить только в присутствии доверенного лица.
— По словам отца, его теория опередила свое время на век, — сказал он, но не стал вдаваться в подробности, сославшись на семейную тайну. — Могу лишь заявить, что по завещанию моего отца со временем будет опубликована серия аналитических статей на эту тему.
— Выходит, вы ничего не знаете об этой комнате, — Максиму было трудно скрыть разочарование. — Тайна осталась нераскрытой.
— Останется, — сухо заявил сын, — но отец не довел эксперимент до конца. Он оставил мне письмо, в котором поручил завершить проект и найти человека с определенными данными. Добровольца, разумеется. Технической стороной обещал заняться его товарищ.
Максим изумленно воскликнул:
— Комната существует до сих пор?
— И готова принять последнего посетителя. Может быть, вы желаете поучаствовать в этом великом эксперименте?
Признаться, Максим думал о такой возможности с момента, как впервые услышал о комнате. Но одно дело читать, и совсем другое — участвовать. Максим сказал, что ему потребуется время на раздумья. Сын Вебера выказал полное понимание, предупредив, однако, что на место добровольца претендуют минимум пять человек. А еще, подчеркнул сын профессора Вебера, последний участник получит крупную сумму в качестве вознаграждения.
— И безумие в виде бесплатного подарка?
— Необязательно. Для того и существует эксперимент. Конечно, есть риски, и участие добровольное. Никто не может быть отправлен в комнату принудительно, упаси нас боже. Так что думайте. Решайте. У вас двое суток.
На том и раскланялись.
Оставшееся время Максим пребывал в раздумьях. Он бродил по городу и размышлял над тем, что же его ожидает в комнате Вебера. В принципе, можно было строить любые догадки и выдвигать самые неправдоподобные версии, но все они разбивались бы о стену молчания и тайны, окутывавшей фигуру ученого, как морские волны о скальную твердь. В конце концов, Климов позвонил сыну Вебера и сообщил, что согласен.
Потом было оформление документов, согласование всех юридических тонкостей. Климов дал подписку о молчании и полностью брал на себя ответственность за участие в эксперименте, включая все самые тяжелые последствия, которые мог испытать. Тут же на его банковский счет была переведена внушительная денежная сумма, составлена доверенность и совершены последние исполнительные надписи в присутствии нотариуса. Максим почувствовал, что обратной дороги нет. Его сердце затрепетало, наполнилось безотчетной тревогой, но разум был исполнен решимости раскрыть тайну комнаты Вебера, чтобы сделать ее достоянием общественности.
Его заставили пройти полное медицинское обследование, проверили физиологию, его самым пристальным образом изучил психиатр, с ним беседовал психолог и множество других специалистов в своей области. Медицинское заключение давало положительную оценку. Максим впервые попал в особняк Вебера, который состоял из жилых помещений и частной лечебницы для особенно состоятельных клиентов. Комната для эксперимента находилась в подвале и охранялась так усиленно, словно там сложен золотовалютный запас страны. Помещение было квадратным и звуконепроницаемым. За происходящим следила видеокамера. Максим ознакомился с единственным правилом пребывания в комнате: запрещается выходить из нее месяц. В случае чрезвычайной ситуации специалисты, наблюдающие за испытуемыми круглые сутки, обязаны сразу же освободить его и оказать помощь.
— Меньше месяца нельзя, а больше можно?
— По желанию испытуемого, — пояснил куратор проекта. — Учтите, что один из добровольцев не продержался в ней и дня.
Максим прекрасно знал об этом.
— Хорошо. Кажется, я готов.
— Еще одно. После начала эксперимента запрещается блокировать органы чувств. Затыкать уши, нос, закрывать глаза. Если вы сделаете это, эксперимент прекращается.
— Нет проблем.
— Тогда можем начинать.
В назначенное время Максим спустился в подвал, поставил подпись в каком-то журнале, оделся в хлопковый костюм и позволил завязать себе глаза черной тряпицей. Ослепший, он прошел под руку с куратором по длинному коридору, услышал звук отпираемой двери, судя по скрипу, очень массивной и вошел в комнату Вебера. Повязку сняли. Максим держал глаза закрытыми.