Димка сверился с линком и дал отрицательный ответ.
— Хорошо. Тогда вызывай упаковщиков, и валим отсюда.
Ну вот и выполнена норма. Можно слегка расслабиться. Ровно до следующей ночи, но это будет еще нескоро, она наступит через пропасть времени, которая разделяет тьму нынешнюю и грядущую суетным днем. Полтора часа спустя Алексей обнаружил себя сидящим в круглосуточном баре. Слева что-то пьяно бормотал Сеченов. Алексей окинул тусклым взглядом помещение. Было накурено. Спать не хотелось. Глаза жгло чем-то едким. Даже не заглядывая в зеркало, Алексей знал, что у него красноватые воспаленные глаза злостного полуночника. Снотворное не пил принципиально. Слабо пульсировали болью виски. Ныла шея.
— Тебе снятся кошмары? — спросил он Сеченова.
— Да нет, — буркнул тот, — отрубаюсь и сплю себе.
— А мне снятся. Что делать?
— Женись.
— Может и сработает.
— Еще как! — в приступе дружбы Сеченов ухнул его ладонью по плечу. — Брат, жена тебя так выматывать будет, что ни какие сны сил не останется! Гарантирую.
Алексей осклабился, подозвал бармена и заказал еще два пива. А потом понял, что пересказывает коллеге сюжет ночного кошмара, который мучает его не первый год. В конце ожидаемая реакция: удивление, насмешка, равнодушие. Тогда Алексей рискнул:
— Что бы ты сделал, если бы на месте тела оказался я?
Дима тупо поморгал. Улыбочка завяла.
— Этого не будет. Ближний круг исключается.
— Да, но представь.
Сеченов потер переносицу.
— Не знаю, брат.
Алексей следил за пузырями в своей кружке и чувствовал, как плотина где-то внутри трещит по швам.
— Будь на месте тела ты, я бы тебя не тронул. Скажи… по-твоему, это нормально?
— Что? — не понял Дима, но тут бармен переключил канал на прямой эфир футбольного матча, и Сеченова моментально унесло на газон.
— Ничего, — сказал Алексей кружке.
На следующий день вызвали в офис.
Уютная сдержанная роскошь приемных и кабинетов действовала на Алексея гнетуще. Все эти кондиционеры, автоматы для кофе и воды, вся эта меблировка в стиле «хай-тек», светло-холодные тона, миловидные секретарши и крахмальные пиджаки в очках, холлы и лифты — все это смущало Алексея, заставляло спотыкаться, нести околесицу и виновато смотреть в пол. Комплекс пролетария.
Главный мариновал полчаса, прежде чем пустить в свою берлогу и с ходу влепить:
— У тебя новый напарник, заступает этой ночью. Квадрат тот же. Вопросы?
— А Сеченов?
— Он с тобой больше не работает.
Спасибо, кэп.
— Перевелся? Что с ним?
— Не беспокойся, Марков, — главный растянул физиономию в неком подобии улыбки. — Трудись дальше. Ты у меня один из лучших. Скоро оклад прибавлю, — и подмигнул.
Вот это ни фига себе, размышлял он, делая ноги из офиса. Уже зная результат, набрал личный номер напарника. Затем закрытый служебный. Затем домашний стационарный. По всем каналам тишина. Отключен или вне зоны действия. Проверил профиль в Сети. Последний раз статус обновлялся вчера. Двинул напрямик к жилищу коллеги.
Обшарпанная двадцатиэтажка серым монолитом торчала у самой границы трущоб. Трущобы отличались повышенной концентрацией промышленного и человеческого мусора, грязью, болезнями и безработицей. Алексей поднялся на четырнадцатый, позвонил в квартиру. Постучал. Сделал паузу в пять минут. Повторил те же операции. Впустую. Тишина. Штиль. Никого нет дома. Позвонил в соседние двери. Справа открывать отказались наотрез, послав в известном направлении. Слева дверь отошла от косяка едва ли на пару сантиметров, словно разлепившийся рот. Старушечий глаз опасливо и подслеповато смотрел мимо Алексея на свет.
— Чего надо?
— Бабушка, Дима Сеченов из 145-ой был сегодня?
— Не знаю. Иди отсюда.
— А может, жена его появлялась?
— Не знаю никакой жены!
Грохот. Лязг замка. Снова тишина. Звонкая и обманчивая: высотка жила, приглушенно гудела за бетонными перегородками. Шум телевизора, крики ругающихся супругов, детские вопли, собачий лай.
Алексей проторчал на площадке с час. Так ничего не добился. Один раз прошло трое граждан в дальнюю квартиру. Зыркнули враждебно, буркнули что-то зловещее в воротник. Алексей понял, что проиграл. Делать нечего.
Весь оставшийся день, вместо того, чтобы отсыпаться перед сменой, он мотался по городу, пытаясь отыскать следы Сеченова. Никто ничего не знал. Знакомые рипперы пожимали плечами, или называли вчерашний день. Нет, не видел. Нет, в офисе не появлялся. Нет, на складе тоже. И в оружейной нет, и на полигоне. Даже уличные осведомители ушли в глухую оборону.