Гости протянули панкам руки, поздоровались.
– Случилось что, Егорыч? ― спросил кто-то из компании.
– Парнишку ищем, ― сказал один из антифа и протянул лист бумаги.
Все по очереди стали его рассматривать. Я нервно переминалась с ноги на ногу. Что же там? Боже, как я хотела вырвать бумагу из рук! Как назло, панки слишком медленно передавали ее друг другу. Я вся извелась, пока лист, наконец, дошел и до меня. Я глянула ― и мое сердце упало.
Фоторобот. Мой, блин, фоторобот! И большая красная надпись, а под ней ― текст:
ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!
Следственными органами Московской области разыскивается опасный преступник, который 1 июля 2002 года совершил убийство 23-летнего Алексея Гвоздева.
Приметы разыскиваемого:
Юноша, на вид 16–18 лет, худощавого телосложения, рост 160‒165 см. Внешность европейского типа. Волосы короткие, светлые. Нос маленький, вздернутый. Глаза серые или голубые. Подбородок острый, треугольный.
Был одет в синюю футболку и джинсовые шорты.
Всех, кто располагает какой-либо информацией о преступнике, просим позвонить по телефону…
Я со страхом разглядывала фоторобот. Похоже на меня или нет? Мне самой казалось, что не особо, но если взглянуть со стороны?.. Ох, я в полной жопе. Меня искали все, кому не лень.
Кто-то присвистнул.
– А кого он замочил?
– Ржавого. Когда мы на стреле были с московскими бонами.
– Ни хрена себе! Это вот этот вот загасил Ржавого? ― удивился один из панков и указал на меня. Я вздрогнула и задержала дыхание, не сразу поняв, что указывают все же не на саму меня, а на лист в моих руках. Меня отпустило. Имя Ржавого было у всех на слуху. Одна я узнала о нем только в день, когда снесла ему башку? ― Как можно замочить Ржавого? Мне кажется, анриал. Он столько жестких махачей пережил.
– Мы все в шоке были. Пацан мелкий, щуплый. Битой его добил. А главное, хрен знает, откуда он свалился. Он не наш. Как будто с неба упал. Мы его не видели, раз ― и он уже разносит черепушку Ржавого.
– Молодец, пацан, ― сказал другой панк с уважением. Новость компании явно понравилась; видимо, никто здесь не выносил ни Ржавого, ни его скиновскую банду. ― А вам что до парниши?
– Дуче ищет его. Защитить хочет.
Я сглотнула подступивший к горлу ком. Парень продолжил:
– Боны прочесывают все Днице. Тоже ищут его. Найдут ― четвертуют. Говорят, какая-то шмотка его у них. Они теперь с доберманами ходят, по запаху натаскивают их. Так что пацан не жилец, если Дуче не поможет. А он готов помочь. Без пацана нас всех положили бы, бонов больше было. А как Ржавого загасили ― так сразу остановили бой. Мы в долгу.
У меня подкосились ноги. Шмотка! Вот черт… у меня была толстовка, когда мы с Тотошкой шли к лагерю, а потом… я оставила ее на крыше и забыла. Боны нашли кофту. Черт… Теперь даже маскарад не поможет, псы рано или поздно возьмут мой след. Все как в кошмарах.
Знаете, мне всегда было страшно прожить жизнь невидимкой. Никем. Хотелось оставить след в истории, чтобы меня помнили, любили, уважали. Кажется, я это сделала, мой след ― проломленная башка Ржавого. Уличные банды Днице будут из поколения в поколение передавать легендарную историю о дне, когда неизвестный пацан спас задницу Дуче. Но, черт, не такой след мне хотелось оставить!
– Ха, Дашка! А он на тебя похож, этот пацан.
Я очнулась от мыслей. Бык стоял рядом и смотрел то на меня, то на фоторобот. Парни Дуче тоже заинтересованно меня разглядывали. Сердце оборвалось, ноги стали ватными. Что ответить? Как себя повести? Посмеяться или показать, что я обиделась? Но пока я размышляла, антифа, убедившись, что я ― девчонка, а Бык всего лишь шутит, перестали обращать на меня внимание, и я выдохнула.
– А где вы взяли этот фоторобот? ― спросила я.
– Да они сейчас много где расклеены. На вокзале, у магазинов, на заборе вдоль дорог. Мусора в это дело вмешались, кто-то настучал.
Просто потрясно. Моя рожа на всех заборах с огромной красной надписью «Внимание, розыск!». Да я просто звезда!
Дучевские парни вскоре свалили. Зато подошли новые панки, у каждого было по баллону пива и по бутылке водки. Их появление в компании встретили бурными возгласами. Врубили музыку погромче, подставили стаканы. Все сразу забыли об антифа, которые пришли, поболтали и ушли. Все опять пили, орали и прыгали.