Больше здесь никого не оказалось. Странно даже — нормальная дорога, вполне пригодная, чтоб добраться из пункта А в пункт Б, а куда же ещё планировали добираться все эти люди во всех своих автомобилях, если…
— О. Вон там, — Агнешка кивнула взглядом вперёд. — Вроде жильё, нет?
Вроде жильё, да, согласились они. Небольшие домики, немного покосившиеся, но крепко сделанные. Ветховатые, конечно… Но так ведь часто бывает в деревнях и посёлках. Уже подъехав, они поняли, что не немного и не ветховатые, а весьма и весьма ветхие… Хотя даже нет — это были разрушенные дома. И в них никто не жил.
— Брр, — сказала Лана.
Агнешка поёжилась, передёрнув плечами. Нелли… Но Нелли не стала отрываться от своего зеркальца — там были вещи и полюбопытнее, чем вымерший посёлок. Она только чуть нахмурилась — возможно, ей мешал звук: одинокий, безобразный стук, повторяющийся, нечеловечески настойчивый, будто кто-то ломился в жестяную дверь, тряс её, пытался вынести — во всеобщем молчании. Звук раскатывался по тишине грохотом, громом, железным горохом, но дома не слышали: им нечем было отвечать, они ослепли и крыши их и пристройки крылец смялись, съезжая набок.
Других путей не было — дорога лежала сквозь селение. Впрочем, не так и много его оказалось: последний дом — с глубокими провалами в шиферной крыше — проплыл справа. Здесь же взору открылся и источник звука: это были вороны. Одна раз за разом долбала крупной костью о металлический скат — наверно, надеялась разбить её. Рядом вторая вытягивала что-то из щели крыши — какую-то красную тряпку.
— Сик транзит, — не сводя с них взгляда, пробормотала Лана.
— Что?
— Глория мундис.
Она отвернулась от ворон и удивилась, возмущённо и запоздало:
— Почему они стоят здесь? Ведь это даже невыгодно. Если в них никто не живёт, почему никто ещё не оттяпал себе площадку? — тише и растерянно повторила. — Ведь это невыгодно…
— А то есть что случилось с этим лесом, тебя не интересует? — Агнешка кивнула на проезжавший слева холм.
Лана посмотрела.
— Пожар, может быть.
— Но, — Агнешка снова бегло глянула вбок, — они не выглядит как… как обгоревшие.
И впрямь, они не были обгоревшими — просто мёртвыми. Целый холм мёртвых деревьев. Сухие палки с обломками веток уползали по склонам вверх и там, под небом, чернели вырезанными силуэтами на фоне алевшего заката.
— Так. Стоп, — Лана напряглась и сунулась в смартфон. — А с чего у нас закат в это время суток?
Агнешка с немым вопросом покосилась на неё, ожидая, пока Лана проконсультируется с нужными приложениями.
— Ну да, — через минуту подтвердила та. — Сейчас не должно темнеть. Сейчас лето, а не зима. Если только время… Нелли? Который час у тебя на смартфоне?
— Девочки, хватит накручивать, — лениво откликнулась та. — Ну, заехали не туда, бывает. С нормальной трассы съедешь — ещё не такое увидишь. А что свет странно падает — ну, падает себе. На нас не напрыгивает, мочить не собирается. Да и вообще, — она демонстративно огляделась по сторонам, прежде чем вернуться к своему отражению, — я лично ничего особенного пока не заметила.
— Да ты никогда ничего не замечаешь до последнего, — бросила Агнешка. Нелли опустила зеркальце и холодно уставилась на неё.
— Неужели? Это потому что я не была на этих ваших митингах?
— А-а, — злобно выдохнула Агнешка. — Причём здесь…
— Притом что! Это же вы все такие нравственные и тонко чувствующие, вам вот единственным не пофиг и не наплевать, а я, видимо, тупое быдло и ничего не замечаю, только потому, что не бегу подставляться под дубинки, когда какие-то мудаки опять кого-то бомбят?
— Нет, блин! — огрызнулась через плечо Агнешка. — Потому что упорно делаешь вид, что ничего не происходит, а потом очень удивляешься, что что-то пошло не так.
— Девчат, только не начинайте снова, — мимоходом бросила Лана, впрочем, не особо отвлекаясь от смарта.
Нелли проигнорировала.
— И если ты сама никогда не замечала, — сказала она, по-прежнему глядя на Агнешку, — каждый год где-то кого-то бомбят, в каком-нибудь далёком уголке Земли. И ничего, всем пофиг — все живут как жили. Не замечала?