Лукреция остановилась.
— С чего ты взял, что там были люди Крылова?
— Это элементарно. Пробил по базе Конторы через код Ладовой номер машины, которая стояла неподалеку от дачи профессора. Дальше — дело техники. Вспомните, что вы могли выболтать Крылову в последний его приезд, и найдете причину обыска.
— Значит, пробил номер, — кивнула Смирновская. — А ты что делал в доме Ционовского в тот день?
— В тот день — ничего, — Раков покосился на женщину рядом и решился: — Я действительно ничего не делал в тот день в доме профессора. Хотя должен был. Наталья приказала поискать у Ционовского тетрадки Аглаи. Я пришел, а там стоит автомобиль, и в доме — никакого движения, дверь заперта. Я понял, что соваться нельзя и ушел к станции. Ночью часа в три приехал уже на машине и решил начать не с дома, а с пристройки. Обнаружил мертвого профессора и…
— И его предсмертную записку, да? — Лукреция толкнула лейтенанта кулаком в плечо.
Он улыбнулся жалко:
— Не надо, пожалуйста…
Лукреция ударила сильней и размахнулась левой. Раков уклонился от удара в челюсть, захватил ее кулак и зашептал:
— Вы поймите, я не хотел ничего плохого. В тот момент меня больше беспокоила проблема собственного рабства. И вам тогда ничего не угрожало. Это уже потом, когда вас задержали…
— Ты слишком прыткий, — Лукреция, нахмурившись, выдернула руку. — Ты… Ты меня все время нервируешь! Я хочу помыться и отдохнуть. Знаешь о диагнозе моей дочери?
— Я не врач, — отбился Раков.
— Это точно! — Лукреция быстро пошла к крыльцу. — Ты — интриган и шантажист.
Сватовство лейтенанта
Лукреция с тихим стоном и Туся с подвыванием от задавленного плача — обнялись. Постояли, покачиваясь, расцепились и посмотрели на Аглаю.
— Здравствуй, дочка. Я тебе вот… жениха привела, — жалко улыбнулась Лукреция.
— Из тюрьмы?.. — ужаснулась Туся.
Вошел Раков.
— Это Флигель, — заметила Аглая и двумя пальцами потрогала рукав маминого плаща, что означало просто бурю тревожных эмоций. — Флигеля зовут Антон Раков.
— Прекрасно, вы уже знакомы, — Лукреция сочла представление их друг другу законченным и пошла к ванной, скинув Тусе плащ.
Некоторое время молодые были одни — домработница в ванной потребовала от хозяйки объяснений. Аглая застыла на месте, глядя перед собой в никуда. Раков прошелся по гостиной, дошел до стола у окна, за которым обычно писала Аглая, и тронул пальцем карандашный набросок.
Аглая резко вздохнула — как всхлипнула. Раков застыл и медленно убрал руку от рисунка. Девушка выдохнула. Туся принесла поднос с чайником и чашками. Она была в своей рабочей одежде — мешковатом зеленом комбинезоне с широкими лямками поверх байковой рубашки.
— Садись, женишок, чаю попьем.
— А я бы поел чего-нибудь горячего, — с улыбкой заметил «женишок». — У вас супом пахнет. С потрошками?
— С куриными пупками, — удивилась его нюху Туся.
Раков глубоко втянул воздух, закрыв глаза.
— Ладно, не изображай тут… — пробурчала домработница. — Если суп есть, то идем в кухню. И — руки вымыть!
Прошли в большую кухню-столовую — встроенная рабочая часть с современной техникой и древний зеленый абажур с золотой бахромой над древним дубовым столом. Лейтенант осмотрелся у раковины, уважительно кивнул и заметил:
— Ничего так кухонька. Метров двадцать?
Туся с половником застыла у парящей кастрюли. Поджала губы и «обмеряла» глазами жениха.
— Двадцать три с половиной. Не туда! Это место хозяйки. Садись спиной к террасе.
— После вас, — лейтенант отодвинул стул и посмотрел на Аглаю.
Девушка села рядом с Раковым, внимательно осмотрела содержимое его тарелки, подвинулась поближе и зачерпнула ложкой. Лейтенант быстро справился с замешательством, взял другую ложку, выловил куриный желудок, подул на него и протянул Аглае. Девушка рассмотрела желудок с пристрастием исследователя и отодвинулась, покачав головой. Туся поставила перед нею чашку с пустым бульоном.
— И что, интересно, ты будешь делать с такой невестой? — спросила Туся, усаживаясь напротив.
— Какой — такой?..
— Она же умом застряла в восьмилетнем возрасте.
— Я на нее смотреть буду. Еще… есть у меня мечта, не знаю, как сказать…
— Ты, главное, следи за языком в присутствии ребенка, — ехидно посоветовала Туся. — Мечта у него…