Зайчик Варя, обработав рану, отвлеклась, запуталась и прирастила мочку уха, сильно ее натянув, к скуле.
На вопли и ругань монаха и младших целителей прибежали старшие целители, а за ними Иван Андреевич.
Сколько времени он потратил, восстанавливая ухо и скулу, я не поняла. Считывать информацию у Зайчика тяжко, единственный плюс: ей в голову не придет, что кто-то полазил по памяти последних событий.
Я бы и сама не полезла, но такой шквал эмоций за тонкой дверью, ведущий в коридор, целители остановились на площадке у моей комнаты, она крайняя.
Метнулась к Зайчику еще раз – оказывается, девочка проживает в преподавательском крыле, вместе с отцом, алхимиком и травником, зимой он и у нас начнет преподавать. Поэтому Зайчик и чувствует себя под надзором, но в одиночестве. А сбежать удается так редко, и то ко мне.
И что с ней делать?
Директор и алхимик уже на подходе, поднимаются по правой лестнице. Подошли к монаху, слушают.
Придется выручать смешного Зайчика именно мне. Больше некому.
Дар у Вари сильный, а знаний нет, и желания знать особо не видно.
Куда смотрит ее отец?
Очень хочется промолчать, уже сложился свой, такой удобный распорядок дня…
Вздохнула и вышла навстречу под горестные вздохи ясновидящих.
– Андрей Андреевич, Иван Андреевич, позвольте обратиться?
– Савельева? А вы как так оказались?
– Она живет здесь, вот ее комната, – неприязненно заметил старший Зайцев.
Я так и не понимаю, почему у него такое отношение ко мне. Но тут в минус мои изначальные особенности, ясновидящие называют их комплексами. Мне гораздо проще выучить формулы, простроить логику и уложить в память результат. И так много-много раз в тех областях, которые я для себя выделила. Опять же опираясь на логику и конкретные знания окружающей среды и законы развития мира.
Но почему ко мне так относится Зайцев – не понимаю. Я же ему не мешаю.
«Подумай. Может, в чем-то помешала…»
Не знаю. Но смотрит с неприязнью.
– Мы слушаем вас, барышня, – директор оставил монаха и повернулся ко мне.
Слушает он! На самом деле взял паузу перед решением. Думает, что делать с доченькой его преподавателя. А тут мы ему немного поможем. Конечно, на его усмотрение.
– У меня просьба: Варе Зайцевой предоставить ровно те условия, которые имеют все школьники. Например, у меня в комнате есть вторая кровать, второй стол, стул и тумбочка. Мы обе будущие целители, нам удобнее готовиться к занятиям вместе.
– Савельева! – вмешался мой личный куратор по целительству, – ты занимаешься по усложненной программе, отвлекаться тебе нельзя. Не хотел говорить преждевременно… но к Сибирской ярмарке подъедет специальная комиссия. И требовать будут диагностику персонально с тебя очень серьезно. Очень. Они едут с больными. По сути, экзамен сдаешь не только ты, а вся наша школа!
Вот как… стоило ожидать, что все не просто с деньгами, которые получаю.
Что ж…
– Тем более, Иван Андреевич. Тем более. Что-то знаю я, потому что сдаю сразу за весь первый курс и часть второго. А Варя первый курс окончила полностью, не торопясь. Будем проверять друг друга и помогать. Усваивается лучше то, что объясняешь сам. Варя проверит меня и, заодно, себя. Я, в свою очередь, присмотрю за ее дисциплиной.
– Акхм-м… – откашлялся директор.
К сожалению, ментал мой тут бесполезен, рискованно. Слишком близко стоим, сразу поймут, что у меня есть еще один дар, сообщат или сами увезут в специальные службы. В застенки. Ясновидящие очень убедительны.
Внешне директор слушал нас спокойно, один раз только дернулась щека. Мой куратор точно успокаивался и думал уже о чем-то другом, вероятно, о комиссии. А старший Зайцев медленно наливался дурной кровью. Я даже забеспокоилась, как бы инсульт не случился.
– А давненько я не бывал в комнатах школьников, – признался директор, обводя чересчур виноватым взглядом магистров, – позволите, барышня?
Ответа и не ждал. Обошел меня и распахнул двери.
Да-а, кто знал…
Я бы хоть книжки аккуратнее сложила.
На подоконниках разноцветные огурцы – надо же проверять то, что предложу на зачет.
На стене нарисован циферблат, только стрелки свободно крутятся на гвоздике. Но часы точно идут! Сама удивляюсь, но никому не говорю, еще один факультатив мне не потянуть.
На чужом столе открытые пачки картона и бутылочки с цветными настойками. Которых у меня не может быть, ибо идея принадлежит Александру Дмитриевичу Зайцеву. Рассказала Варя, а химичила уже я сама.