Закрыла глаза и уснула. Сразу, как по команде. Как тебе нравится наш разговор?
– Очень нравится, очень!
– Так что езжай спокойно к Высочествам, а через несколько дней и я отправлю барышню за семьей. Не волнуйся, братец.
Младший братец подошел к умывальне, плеснул себе в лицо, тщательно вытерся. И заметно окрепшим голосом пожаловался старшему брату:
– Все дали тверским: лекарство, лечение, прописали возможные осложнения… может, еще отбрыкаюсь? Черт бы побрал этот дворец!
Но черт дворец не побрал, и злого Мойского усадили в дирижабль на следующий день.
Глава 15
У деда я чувствовала себя счастливой всегда. Просто так. Потому что он был рядом, потому что светило солнышко, а мир был важен и прекрасен каждый день. Кроме последнего моего часа.
Здесь иначе.
Здесь кое-что зависело от меня.
И мне повезло, я смогла стать полезной, обладая определенными знаниями. Не ленилась на пересылке, не ленилась дома. И, тем более, в школе. Уставала страшно, до такой степени, что не было сил говорить даже с моими наставницами, по сути, семьей.
Дневной сон давно непозволительная роскошь. Прилегла всего на пять минуточек. Неожиданно мою голову как будто развернули, заставляя посмотреть в чьи-то глаза, которые меняли цвет с нежно-голубого на теплый карий.
«Мы успокоились, Наденька, и уходим. У тебя все отлично. Будь счастлива!
«Все лучше, чем ожидалось, Надюша. Гораздо лучше. Будь здорова и любима…»
Мое сердце перестало биться не сразу.
Но терпеть эту мучительно терзающую боль невозможно. Даже мне после опыта воскрешений.
Мир завыл, разрываясь. Далеко-далеко пропел хор высокими голосами.
Крошечный блестящий осколок соборной души полетел вверх, и небеса ощутимо дрогнули.
Я жалела только об одном – не успела поговорить с родителями Алексы.
Не успела. А им при школе было бы лучше.
И я стала сопротивляться оставшейся половинкой … чего? Тела. Или не тела.
Но сердце стукнуло еще раз. И еще.
***
Андрей Андреевич Замойский стоял во дворе школы и довольно щурился: наконец-то ставили забор! Да какой – основание из камня, кованные решетки.
Бытовики второго класса крутились, убирая мусор. Первый класс в полном составе приводил в порядок дорожку, ведущую к крыльцу.
Солидно смотримся, солидно. Дожили и мы!
Отличный набор года получился, одна Савельева сколько полезного привнесла в учебный процесс, да и с финансами теперь полегче. Кто бы знал… а ведь как неприятно о барышне отзывался штабс-капитан…
– Андрей Андреевич!
– Да, слушаю, Петр Алексеевич, случилось что?
– Не получится у нас принять участие в зимних играх. Савельева не может.
– Отказалась?
– Нет. Сам вижу. Утром на тренировке даже в мишень не сразу попала.
– А как ты хотел? Переболела тяжело. Восстановится.
Тренер мрачно кивнул и побрел к себе в кабинет.
Кабинет – громко сказано. Скорее, склад и маленькая комната отдыха. И то сделали пристрой к гимназическому залу. Кстати, придумали все благодаря той же Савельевой. Ну и Зайцевым, конечно, спасибо. И братику Ванечке, глазастому и сообразительному. Замойский зашел следом и хмыкнул – дежа вю.
Петр Алексеевич сидел точно так же, совершенно несчастный, как несколько дней назад Ванечка, в самом темном и неудобном углу.
Замойский вздохнул и решительно распорядился:
– Завтра возьмем билеты на дирижабль. Готовься. Иван Андреевич телефонировал – полет ему понравился. С барышней сам поговорю, а вы оба отвлечетесь. И привезете ее семью.
***
В дирижабле Петр Алексеевич галантно уступил своей подопечной месте у окошка. Пассажиров немного, рейс оказался специальным, в общем расписании не значился. И летел дирижабль с огромной скоростью – аж сто верст в час. Десять часов полета, потом смена экипажа у причальной мачты и еще десять часов в пути, зато ночью. Все равно спать, а кресла большие и удобные. Утром опустятся к городку Березайка, там рядом и Савельево, но куда дальше направлялся дирижабль… им не сказали. Ну и ладно, не наше дело. Хорошо, что багажа практически нет, полетели на несколько дней, барышня и подарки домашним не взяла. Как знала, что рейс особенный, на посторонний багаж не рассчитан.
Все было замечательно около часа. Девочка с удовольствием смотрела вниз, да и наставник поглядывал. Правда, с опаской. Непривычно все видеть с такой высоты, но как интересно. Все такое игрушечное и чистенькое! А затем подул неправильный ветер, дирижабль задергался во все стороны, верх и вниз. Служащие забегали по салону, предлагая специальные мешки тем, кто испытывал тошноту. Петр Алексеевич взял сразу два, но барышня спокойно отказалась. Еще через час наставник отсел подальше от невозмутимой подопечной, оба мешка пригодились ему самому. Как дожил до первой посадки – не понял, но только на земле пришел в себя. Девочка спокойно спала. Мысленно пообещал, что придется крутиться на турнике и вообще заняться всем, что умеет барышня. Мало ли у дворян родовых ухваток.