Но в глубине души понимал, что в паре с ученицей Савельевой лидер почему-то опять не он.
Дала команду – едем к мама, и он согласно кивнул. Ничего не спросив.
***
Во двор мы заехали, а двери в дом оставались закрытыми. В круглое маленькое оконце нас внимательно осмотрело немолодое мужское лицо и исчезло. Серафим подождал, покосился на меня и вытащил две попоны. Одной укрыл лошадку, а вторую кинул нам с куратором. Я-то в меховой курточке, Серафим вообще в тулупе, зима на улице! А Петр Андреевич так и поехал в форменной шинели. Сначала вопросительно посмотрел на меня. Я подвернула рукав, показав мех. Кивнул и укутал свои ноги, а затем и сам укрылся. Ожидали мы долго, не меньше часа. Наконец, сверкнув синей головой, посмотрела в оконце сама Ушакова и кивнула кому-то. Нам открыли.
– Добрый день, ваша милость. Я хотела бы поговорить с баронессой Савельевой.
– Кто вы?
– Я ее дочь. Здесь проездом на короткое время.
Она пренебрежительно смотрела на меня, делая вид, что не узнает.
***
– Дамы и Господа! Премьер-министр Российской Империи Совета Ее Высочества, Александр Андреевич Ушков! — торжественно объявил церемониймейстер, пристукнул жезлом, не удержался и скорбно поджал губы: премьер выскочил из какого-то угла, скорчил гримасу – не до вас мне, дескать, приглашенные дорогие гости, пробежал через зал, полный народа, и шмыгнул за штору, прикрывающую дверь к императорской семье.
Не имел бы противный премьер Ушков отношение к младшей ветви семьи Ушаковых, церемониймейстер не простил бы такое откровенное нарушение дворцового этикета. Но род никогда не афишировал свои занятия, издавна занимаясь сбором информации о врагах империи. И своих конкурентах. И кого в результате Ушаковы считали врагами и этими самыми конкурентами… никому не известно. Сегодня они в опале, якобы есть важная причина – не рождаются маги. Ну да, ну да. Неизвестно, кто затеял эту интригу в сложившейся политической ситуации. Церемониймейстер тут же запретил себе даже подумать, кто именно… мог. Ибо дар императорской семьи… нет, так он совсем не думает! Нельзя!
Где, собственно, протокол на вечер? Вот протокол! Приготовился объявлять наследницу, Ее Высочество.
Портьера императорской семьи откинулась…
– Ее…
– Императорское… – потянул секунду, другую, желая узреть наследницу… и слава Богу, что не объявил!
Натужно вытаращив глаза, Ушков вкатил коляску с императрицей.
– Величество!
Нет, но какая скотина этот недомерок. После Ее Величества нельзя появляться Высочеству, а она должна открывать бал, раз Величество немощна!
И тут успела схватиться за инвалидную коляску императрицы сама Высочество. Раскрасневшаяся. Бежала, следовательно.
– …с Ее Высочеством старшей наследницей Великой императрицы!
Церемониймейстер договорил, отступил на шаг назад за колонну, выдохнул и утер лоб белоснежным платком.
Убью когда-нибудь Ушкова. Не выдержу. Прости, Господи, за мысли окаянные… заставил наследницу бежать! Меня почти довел до родимчика. Даже протодиакон удивлен, глаз не сводит с Ее Высочества, хмурится. А ведь сам тоже ушаковский! Ну хоть не лезет никуда, начались разногласия с главой рода, взял и укатил по Сибири. Хорошо служителям, еще и приглашение получил как отличившийся верноподданный… а тут мучайся… лови взгляды…
Церемониймейстер насторожился. Императрица сосредоточилась, пришлось выйти на открытое место. И точно! В голове прозвучало – «мы уходим».
Поклонился в ответ и на весь зал объявил:
– Дамы и господа, прошу внимания! Европцы отправили на ваш суд знаменитый англицкий дуэт теноров «Две сплетенные ромашки»!
Премьер-министр проклял свое дежурство уже несколько раз.
Сначала Ее Величество не желали грузиться в новенькую коляску, потому как она сделалась ей мала.
Мала вдруг стала! Худышке в 90 лет! Не растет же и ест, как будто ей лень рот открывать. Мне бы такую лень, а то глотать иной раз не успеваю.
Совсем было присела в постели, но задержалась, долго и подозрительно разглядывая своих гридней. А их двенадцать, могут прикрыть телами сразу всю императорскую семью, не только Ее Величество. Ох и здоровущие гридни! Как представишь, сколько им ткани на одежу потребно, да кожи на сбрую и обувку, да еды на глотки ненасытные…
Одно примеряет с гриднями – им не по чину коляску императорскую таскать!