Я присмотрелась внимательней: гладкая кожа, накачанная фигура, белозубая улыбка, – парень был красив завораживающей мужской красотой.
На всех фото он был снят рядом со мной, и, несмотря на это, видела я его в первый раз.
Я подняла глаза:
– О, Господи, Виктор, но это же совершенная неправда! Я не знаю этого человека! Я его первый раз вижу!
Виктор в бешенстве глянул на меня:
– Дрянь, какая же ты дрянь! Ты даже сейчас не хочешь ни в чем признаться. Неужели ты рассчитываешь на какое-то продолжение наших отношений? Как подумаю, что даже в такой день ты не смогла удержаться от встречи с любовником!
Я попыталась прервать его:
– Почему ты мне не веришь? Повторяю: я не знаю этого человека, и никогда не видела его раньше! Если ты не хочешь выслушать меня, давай поедем, расспросим охранников, они-то ведь должны были видеть его?
Он заорал:
– А чем я, по-твоему, занимался последние два часа?! Один из ребят подтвердил, что парень посещал тебя. Нечасто, но за последний месяц он видел его раза четыре, не меньше. У него есть свои ключи, пару раз он приходил в твое отсутствие. Он показал мне видеосъемку, на которой хорошо видно, как вы утром вместе спускаетесь в паркинг. Конечно, ты осторожничала, и делала вид, что незнакома с ним, но его выражение лица выдает вас с головой!
Я насторожилась:
– Может быть, он в сговоре с этим парнем? Нужно еще раз расспросить его, возможно, он поймается на подробностях.
Он посмотрел на меня, презрительно сощурившись:
– Я сам поднялся в квартиру. Там полный бардак, остатки вашего романтического ужина, неубранная постель. Я так понимаю, ты рассчитывала, что успеешь привести все в порядок. У тебя это вполне получилось бы, если бы я не обнаружил эти снимки на столе. Так что больше никаких подробностей мне узнавать не хочется.
Я твердо сказала:
– Виктор, я не собираюсь с тобой разговаривать подобным образом. Я ни в чем не виновата!
Он рванул оконную створку. В комнату ворвался весенний ветер.
Виктор повернулся ко мне и с горечью сказал:
– Я понимаю, что не мог уделять тебе много времени, но я просил тебя, просил с самого начала, никогда меня не обманывать. Или тебе уже тогда были нужны только мои деньги? При всем своем внешнем благополучии, я не очень счастлив в личной жизни, и, когда я встретил тебя, мне показалось… В общем, жаль, что ты оказалась просто пустой и расчетливой стервой.
Он собрал фотографии, сунул их в карман, и вышел за дверь.
Его шаги стихли в коридоре, а мне все еще казалось, что ничего этого не было.
Я немного посидела за своим столом, потом достала из принтера чистый листок бумаги и аккуратно написала заявление об отпуске с последующим увольнением по собственному желанию.
Хмыкнула про себя. Это была неправда, никаких собственных желаний у меня не осталось.
Заявление я положила на стол Павла, с тем расчетом, чтобы он нашел его сразу по возвращении.
Вернувшись, подняла с пола одну из фотографий. Видимо, в пылу спора, Виктор не заметил, что она упала на пол. Я сунула ее в сумку.
Нашла коробку от бумаги для факса, сложила туда мелочи из ящиков стола: расческу, запасные колготки, начатую упаковку «Олвэйз», диски и симпатичную подставку для ручек, память о моей поездке в Испанию. Набралась почти полная коробка, я повесила на плечо сумочку, взяла в одну руку коробку, в другую – горшок с пальмой. Выходя, положила ключи от кабинета на стол, спустила язычок замка, и захлопнула за собой дверь.
На стоянке у конторы оставалась только моя машина. Я поставила на капот пальму и коробку, сняла шубку, сложила ее на заднее сидение, бросила на переднее сидение связку ключей от квартиры и машины, опустила флажки и захлопнула дверь.
Подхватив коробку и пальму, шагнула на проезжую часть, чтобы остановить такси. К вечеру подмораживало, и не стоило торчать на улице в тонком джемпере.
Вместо такси рядом со мной остановился джип. Я с неудовольствием посторонилась, пропуская его, но джип не уезжал.
Я злобно глянула на водителя, и обогнула джип сзади. Немедленно водительская дверь приоткрылась, и оттуда вышел Илья.
– Да садись же, в конце концов! Вот же достанется кому-нибудь такое сокровище!
Я попыталась сопротивляться, но он отнял у меня коробку и пальму, сунул их на заднее сидение и буквально затолкал меня в машину.
Усевшись, он неодобрительно посмотрел на меня:
– Мало тебе купания в ледяной воде, так теперь разгуливаешь раздетая по улицам. Что у тебя произошло?
Я перевела дух. В самом деле, он-то тут при чем?
Уже спокойно попросила:
– Отвези меня домой, пожалуйста.
Илья кивнул:
– Это само собой. Куда едем?
Я назвала адрес моей старой квартиры.
Несмотря на пробки, доехали мы довольно быстро.
Илья вручил мне коробку, с сомнением посмотрел на пальму и сказал:
– Подожди, я помогу.
Мы загрузились в старенький лифт и поднялись к квартире. Уже на лестничной площадке мне кое-что показалось странным. Где-то очень громко звучала музыка, причем из репертуара «Радио шансон».
Я сказала:
– Поставь пальму, теперь я сама.
Илья нахмурился:
– Ищи ключи.
Я нашарила ключи, вставила их в замочную скважину, но дверь и не думала открываться.
Илья нажал на кнопку звонка, потом еще раз. За дверью послышались незнакомые шаги.
На пороге стоял здоровенный парень лет тридцати, одетый в старые джинсы и довольно грязную майку. На его предплечье была довольно затейливая татуировка. Он с веселым одобрением смотрел на меня. Перевел взгляд на Илью и, дыша перегаром, спросил:
– Мы кто?
Илья посмотрел на меня и тоже спросил:
– Мы кто?
В этот момент в прихожую вышел еще один парень. Он тоже был нетрезв, но соображал, видно, все-таки чуть лучше.
– Вы – Геля? – спросил он.
Я кивнула:
– А вы – племянник Клары Ильиничны?
– Ага. Тетка переехала к моей матери, а мы пока тут живем. Вы проходите, – доброжелательно предложил он. – Тетка сто раз предупреждала, что вы непременно появитесь.
Я спросила:
– А ключи от двери зачем сменили?
Племянник пьяно нахмурился.
– Понимаешь, сестренка, тебя не было, а тетка нам дала только одни ключи. А нас тут четверо. – Он сделал неопределенный жест в сторону кухни. – Игорь и Иван пошли в магазин, скоро будут, так что вы как раз вовремя.
И действительно, дверь лифта распахнулась, оттуда вывалились два бугая со здоровыми пакетами в руках. Судя по звукам, там были бутылки.
Они обрадовались:
– А ты не говорил, что у тебя такая симпатичная соседка. Это очень хорошо, а то мы без женского общества тут немного одичали.
Мы с Ильей прошли в прихожую. Везде было натоптано, из кухни тянуло чем-то горелым, запах перегара мешался с вонью от переполненных пепельниц. Меня замутило.
Я шагнула в свою комнату. Здесь было тихо и пахло просто нежилым помещением.
Я попросила Илью, все еще державшего пальму в руках:
– Ставь ее на стол. Спасибо тебе.
Он кивнул, но, вместо того, чтобы уйти, уселся на диван.
– Ты всерьез собираешься здесь остаться?
Он пошарил по карманам, вынул сигарету и сунул ее в рот, но закуривать не стал.
Я пожала плечами:
– Это мой дом.
Илья оглянулся на дверь, мрачно сказал:
– Оставить тебя в такой веселой компании я не могу. У тебя даже нет замка в двери! Я тебе предоставляю на выбор: либо я привезу слесаря, и он врежет замок, либо я останусь с тобой. Второе предпочтительней, потому что родственники твоей соседки, на мой взгляд, собираются в ближайшее время пропить последние мозги, и что им после этого придет в голову, не ясно.
Я постояла около стола, погладила гофрированный лист пальмы. Конечно, Илья был прав, оставаться здесь не стоило, по крайней мере, сегодня.
Я повернулась к нему:
– Я позвоню подруге, поживу временно у нее. Ты подождешь, пока я соберу кое-какие вещи и созвонюсь с ней?
Илья кивнул.
Очень не хотелось мешать личной жизни Алены и Антона, но выхода у меня не было. Я подумала, что завтра с утра займусь этим вопросом основательно.