Новая форма, в которой существовала болезнь, долгое время не позволяла даже приблизиться к пониманию природы невиданной пандемии. Когда Михаэль на ученом совете впервые высказал гипотезу о возможности существования носителя в виде поля, его высмеяли, не восприняв всерьез. Через полгода он выступил вторично, предоставив обширное теоретическое исследование о характере воздействия искривленных гравитационных, электромагнитных и биополей на психику человека. Его работой заинтересовались, выделив значительные средства на проведение экспериментов.
Более года Михаэль потратил на разработку и создание опытного варианта высокочувствительной аппаратуры, позволявшей отснять картину деформаций в пространстве с заданным числом измерений, и лишь после этого приступил к исследованию лиц пытавшихся неоднократно покончить с собой. Результаты оказались ошеломляющими. Во всех случаях были зафиксированы идентичные отклонения конфигурации полей от ауры здорового человека. Немало времени пришлось потратить, накапливая экспериментальный материал, на основе которого впоследствии удалось выделить особенности трансформаций связанных с таинственным заболеванием. Но это в полной мере не подтверждало гипотезы, выдвинутой Михаэлем, а лишь было первым шагом на выбранном пути.
Он предложил расширить зону исследования, включив в нее тех, кто считал себя абсолютно здоровым. Смельчаков нашлось не мало. Из них были выделены лица имеющие отклонения соответствующего направления. Наблюдения за этой группой уже в первый год принесли желаемые плоды. Удалось не только установить сроки, в течение которых в организме прогрессировало заболевание, но, что наиболее важно, было выявлено, что с определенного момента инфицированное поле начинало отторгать аномальные области, способные распространяться на значительные расстояния. При контакте их с полем здорового человека, последнее захватывало деформирующую капсулу и с этого момента начинало переустраиваться по ее образу.
Раскрытие формы таинственного заболевания уже в неполных сорок лет принесло Михаэлю мировую славу. Перед ним открывалась прекраснейшая перспектива, но он исчез, в тот самый момент, когда возглавляемый им научный центр, состоящий теперь из двенадцати институтов, взялся за разработку методов борьбы с новым недугом. Огромная научная машина без свежих идей забуксовала. Михаэля искали, и это вселяло надежду, но случилось не предвиденное. Новая болезнь исчезла также неожиданно, как и появилась. Острая необходимость в знаниях сына пропала, постепенно все поисковые работы были сведены к минимуму.
До сегодняшнего дня в сердце Барбары теплилась надежда, но этот сон перечеркнул все. Теперь она не столько поняла, сколько почувствовала глубинами материнской души, что потеряла сына безвозвратно. Выйдя из спальни, по витой деревянной лестнице женщина спустилась в гостиную и, заливаясь слезами, распахнув тяжелые дубовые двери, выбежала в сад. Ничего не видя перед собой, она брела по аллее обрамленной раскидистыми каштанами. Грациозные деревья, посаженные еще дедом, сомкнув кроны, днем заслоняли дорожку от прямых солнечных лучей. Барбара любила гулять здесь с сыновьями. Сейчас ее тянуло в конец зеленого туннеля туда, где летом под одиноким старым дубом любил спать младший сын Брайан. Опустившись у кровати на колени, закрыв лицо ладонями, боясь разбудить своего мальчика, она бесшумно зарыдала, под грузом навалившихся воспоминаний.
Глава 2
Шанс
Наконец удача улыбнулась Ричарду, появилась возможность возглавить институт. Сегодня Ральф Бисли – "старик", так они за глаза окрестили нынешнего директора, за тридцать лет напрочь сросшегося с креслом и, похоже, намеревавшегося оставаться в нем вечно, подал в отставку. Песок с него сыпался давно, и было не понятно, отчего он так долго тянул с буквально перезревшим решением.
Ричард Уилкерсон, мягко говоря, недолюбливал шефа, как впрочем, любого кто был способнее либо, что еще обиднее, занимал более высокую должность. "Вроде не дурак, ученых регалий выше крыши. Как же, … полагал институт пропадет, и Земля перестанет вертеться. – Подумал Уилкерсон, услышав столь обнадеживающую новость". Мысль о том, что человеку тяжело расстаться с любимым делом, которому посвящена жизнь, обходила стороной. Сейчас следовало действовать. Настало время поработать локтями, а еще больше головой, и наконец, начать взбираться по не благосклонной доселе карьерной лестнице. Пробил долгожданный час, он и понимал, и чувствовал это.