— Ты слишком мягок с ним, — упрекнула Марлин. — С конем нужно быть твёрже, а ты сюсюкаешь.
— Предлагаешь бить его?
— Дурак? — засмеялась она. — Животное должно чувствовать, что ты главный. Вот опять... — Марлин потянула на себя поводья, притормаживая кобылу. — Ты даешь ему свободно крутить головой по сторонам. Не давай этого делать. Пусть смотрит прямо.
— Он не хочет, — воскликнул Андриан. — Этот конь...
— Считает тебя тряпкой, — улыбнулась Марлин и спешилась. — Давай меняться, моя лошадь куда спокойней, а этот красавчик уже прознал о твоей нежной натуре.
— Это он меня плохо знает, — насупился парень, осторожно спускаясь со спины жеребца, но всё равно шлепнулся ногами в жижу грязи.
Конь действительно его не слушался. Ходил как вздумается, ржал и недовольно фыркал при каждой попытке Андриана поменять направление. Парень и впрямь обращался с животным слишком мягко. Шенкелем еле-еле касался под боками. Поводья в руках свисали размякшей лакричной палочкой, словно он боится, что натяни их, и конь задохнется.
— Он узнал всё, что хотел, — весело заметила Марлин.
Феликс подумал, что хоть Андриан и убийца — даже он не такой монстр, каким был собственный брат. Марк. Так его звали… отвратительное имя, что отдает горькой солью на языке.
С людьми брат обращался ужасно, но любое издевательство, которое он совершал над человеком, меркло в сравнении с тем, что он мог сделать с животным.
Воспоминания превратились в дым, скользящий между пальцев при попытке возродить их, но на вопрос: «Заслужил ли брат смерти?» — Феликс даст весьма четкий ответ.
Марк был старше на пять лет, и Феликс не мог противостоять его выходкам. Наклонности брата были не на шутку... специфичны. И превратили жизнь в беспросветное мучение. Феликс проходил через ад без возможности вымолить хоть каплю сострадания.
Взрослые отзывались о Марке, как о прекрасно воспитанном и необычайно спокойном ребенке. Был у брата такой талант — лгать. Да так, что обманул бы Марк любой детектор лжи. Даже в юном возрасте.
Феликс многое забыл, но самые яркие моменты помнит. Помнит, как брат собирался своей компанией и измывался над ним. Избивал чем под руку попадется. Душил ремнем. Заставлял раздеваться перед всеми догола, преподнося это, как закаливание мужского характера.
Животных брат и вовсе: уродовал, отрывал конечности, убивал.
Над робкими детьми из школы Марк измывался куда хуже, чем над ним, и самым безумным было то, что ребята вокруг подражали и слушались брата безоговорочно.
Феликс и по сей день не может понять эту психологию. Как брат призывал детей идти за собой на такие мерзости? Ведь шли они охотно. Угрозы жертвам тоже прекрасно срабатывали, и никто не рассказывал об издевательствах Марка. Пару раз Феликс пытался нажаловаться родителям, но Марк с легкостью переубеждал их. Брат настаивал, что маленький Феликс — лжец.
И ему верили.
Страдания длились, пока брат не додумался вылить на одного мальчика канистру с бензином. Брата забрали из школы, увезли в деревню к родственникам. Феликс не знал, как именно это произошло, но в четырнадцать лет Марк совершил самоубийство.
Расстроился ли Феликс? Ни разу.
В прошлой жизни он вспоминал о брате слишком часто, а в этой заменил траекторию ненависти, прочертив жирную полосу к Андриану и стерев тот остаток дорожки памяти о Марке — навсегда.
До этого дня.
Сейчас Феликс ощущал те же комкающие душу чувства, что преследовали в детстве. Андриан… он совсем не похож на убийцу. Наоборот — очень добродушный парень… с виду. Однако Марка взрослые тоже считали хорошим мальчиком.
Взгляд Андриана увлеченно скользнул по фигуре Марлин, когда девушка взбиралась на коня, и Феликс едва подавил желание вцепиться в смуглую морду когтями и выклевать глаза цвета болотной жижи. Раньше он не наблюдал в них этого горящего огонька. В зеленом болоте водилась только ненависть к жизни. Но не теперь. Сейчас Андриан уверенно вздымает подбородок, движения его стали плавней, энергичней, и в целом парень выглядит непривычно счастливым.
Они шли по узкой тропе меж золотых и оранжевых деревьев. Когда поднялись выше, мир окутала прохладная пелена облаков, обволакивающая стволы старых буков, пихт и можжевельников.
Парень жужжал в уши Марлин, как было бы чудесно оказаться у жаркого камина, распивая пряное вино.
Далеко за густым лесом слышался вой волка.
Стройная белая лошадь Андриана внимательно выбирала путь сквозь кустарники и низкие деревья, а косматый конь золотистой масти, которого теперь оседлала Марлин, всё еще пытался сопротивляться, но девушка решительно удерживала страсть животного встать на дыбы или помчаться сломя голову.