Я решила озадачить Дамиэна глобальной темой(вдруг не выдержит моего занудства и свалит?!) и озвучила то, о чем действительно размышляла в последнее время довольно часто:
— Дан… Я тут подумала… Знаешь, отбирать жизнь так легко, а создавать ее так трудно. Долго растить, лелеять, заботиться, а потом раз — и нет ее. Ее забирает какой-нибудь… Охотник… — окончание фразы потонуло в тяжелом вздохе и жалостливом всхлипе.
— Эк тебя плющит! — фыркнул демон. — Всегда знал, что с беременными лучше не связываться.
— И все-таки… это так странно… — на этот раз притворяться не пришлось, со дна души действительно поднялась едкая тоска, заполняя все серой беспросветной хмарью, отзываясь в сердце глухой болью, комом подкатывая к горлу и застилая глаза слезами.
Дамиэн тяжело вздохнул, а потом серьезно сказал:
— А я вот, когда вижу тебя в таком состоянии, у меня… у меня сердце разрывается.
— Врун, — вопиющая ложь не могла оставить меня равнодушной. — У тебя его нет.
— Ну и что! Мне все равно больно.
Змей снова стал милым дракончиком, свернулся клубком рядом со мной, и из его красных глаз покатились кровавые слезы.
— Позер! — фыркнула я. — Хватит претворяться!
— Я не позер, я серьезно. И вот эта твоя улыбка мне нравится больше, чем та унылая гримаса, что ты изобразила вначале.
— Дан, ты меня не бросишь? — неожиданно вырвалось у меня. И голос дрогнул.
— Ты что?! — резко спросил демон, меняя облик и принимая свое истинное обличье.
Но даже его идеально-красивое обнаженное тело не могло остановить рвущуюся наружу истерику(увы, с беременностью я стала еще и удивительно плаксива).
— Дамиэн, — по моему лицу потекли слезы, и горло перехватил спазм, — Дамиэн, тебя не было так долго! Я думала ты больше не вернешься. Я прошу тебя… Нет, я тебя умоляю, не оставляй меня…
На этой торжественной ноте я зарыдала, тихонько подвывая.
Ничего такого в этот раз я не почувствовала, поэтому догадалась, что демон в моем теле только тогда, когда ноги уже донесли меня до умывальника, руки налили в таз воды, и демон резко макнул мое-свое лицо в воду. Потом еще и еще. Плакать расхотелось сразу же. «Ты что, сдурел?! Пусти меня сейчас же!» — мысленно заорала я, и тяжело осела на пол, когда вновь получила контроль над своим телом.
— Хватит сопли распускать! Охотник еще называется… — зло бросил Дамиэн.
Странное дело, когда он покинул мое тело, от тоски и боли не осталось и следа, только опустошенность и какое-то умиротворение. Ругаться мне сразу расхотелось, равно как и истерить дальше.
— Дан…
Демон не ответил и не повернулся, слился с тенями в углу.
— Методы у тебя, конечно… — проворчала я вытирая лицо. — Но знаешь, мне лучше стало. Отпустило… Дан! Ты чего?! Посмотри на меня…
Он резко повернулся, а я отшатнулась, взглянув в его глаза. В них плескалась моя боль, которую демон оттянул на себя.
— Дамиэн… прости… — прошептала я.
— Ничего страшного, малышка. Я справлюсь.
Помолчав немного, он сказал:
— Пора мне… Да, еще… Запомни. Я. Всегда. Буду. С тобой. Поняла?! Всегда! А теперь ложись спать.
Говорят, если пустить демона в тело человека, он рано или поздно прочно обоснуется в его душе, и ничего человеческого в ней уже не останется. Может быть. Но остаток своей беременности я переживала вместе с демоном.
После того памятного разговора, Дамиэн объявлялся у меня чуть ли не каждый день, и очень часто я пускала его в свое тело. Он был очень чутким, прислушивался к движению жизни внутри, а потом с предыханием восторженно говорил:
— Он там шевелится, представляешь?! Шевелится! Это так… приятно даже.
— Ага, — соглашалась я, — пока по печени не пнет.
— Так он же не специально! И, кстати, он меня совсем не боится. Ты заметила?!
Действительно, мне казалось, что когда во мне был демон, ребенку это нравилось. Никакого неудовольствия от него я не чувствовала. И мне даже чудилось, что демон с ним играет, как будто качает и слегка подбрасывает.
— А ты знаешь, что у тебя будет мальчик? — доверительно сообщил мне Дамиэн.
— Здорово! — порадовалась я. — А то девочки — все такие стервы…
Мы с демоном гуляли, читали книги, болтали. Дамиэн умывался и принимал пищу, деля со мной мое тело, слушал мои мысли, жил моей жизнью. Я просыпалась вместе с ним по утрам и нежилась в постели, пока он мурчал мне на ухо разные веселые глупости, а вечером засыпала в его неощутимых объятиях под колыбельные песни и сказки.
Одна сказка мне нравилась особенно. Сказка об Ильзидор — Чаше Тысячи Звезд.
В ней говорилось, что в мире демонов раз в тысячелетие одновременно гаснет тысяча звезд, чтобы зажечь одну, самую яркую и самую красивую — Ильзидор — Чашу Тысячи Звезд. Она мерцает только одну ночь и на рассвете, отдает всю свою силу, обновляя мир, в котором сияет. И вот как-то раз два молодых и глупых демона на спор пообещали достать ее с небес. Это было крайне рисковое и дерзкое предприятие, но два неразлучных приятеля, два верных друга, почти что братья, смогли все-таки это осуществить. Просто игра, забава, шутка. Демоны не хотели на этом нажиться, они собирались сразу же вернуть звезду обратно. Во всяком случае один из них… А второй исчез наутро, и вместе с ним исчезла Ильзидор. Гнев верховного демона пал на оставшегося шутника. Его заперли в темнице, в каменном склепе среди песков, лишили души, оставив только пустую оболочку и сознание, чтобы помнил, что с ним произошло. Много лет он провел в заточении, терзаемый болью и воспоминаниями, но потом ему удалось сбежать. Оставаться в своем мире он не мог, и долго скитался по чужим, пока не встретил Ее — Прекрасную Принцессу, в которой узнал часть себя. Она указала ему путь. С помощью нее он нашел своего бывшего друга и расправился с ним. А потом…
Я разродилась в первый день весны, и, как мне кажется, только благодаря Дамиэну. Если бы не он, даже не знаю, что бы вышло. При этом ругался демон так, что у меня самой уши краснели, когда я озвучивала весь его богатый словарный запас в хитросплетении оборотов и образности создаваемых картин.
Нашими с Дамиэном совместными усилиями на свет появился красный орущий склизкий комок, набором конечностей и общим видом напоминающий человека. Я нашла его довольно таки страшным и, если честно, была несколько разочарована.
Однако Намира, одобрительно причмокивая, провозгласила, что мальчик здоровый, крепкий и очень красивый.
Что ж, оборотням, наверное, виднее.
Риан и служанка с орущим младенцем на руках отошли к камину. Я не слышала, о чем они говорили, но общий тон беседы был ровный, успокаивающий, как шум прибоя.
— Пора заканчивать эту историю, детка, — ласково шепнул мне демон. — Пришло время ставить точку.
— Давай заканчивать, — вяло согласилась я.
Мне хотелось только, чтобы меня оставили в покое и дали поспать. Наверное, я и заснула, потому что увидела вдруг свое тело со стороны. Бледное осунувшееся лицо с заострившимися чертами, резко проступившие ключицы, хрупкие плечи, остальное лишь очертание — невысокий, теряющийся рельеф на широком материке кровати. Обертка, упаковка, пустая оболочка, сломанная игрушка…
Я медленно повернула голову вправо и увидела рядом демона. Он скалился довольной улыбкой:
— Хорошо, что ты не против. Сэкономит силы нам обоим.
И только тогда я поняла, что стою рядом с ним, такая же призрачная и невесомая.
— Что это? — страха не было, только удивление, с которым я рассматривала свое прозрачное нагое тело, отдельное от того, что осталось лежать на постели, и похожее больше на сгусток неплотного тумана.
— Это значит, что мы с тобой уходим, — промурлыкал демон. — И ты даже не представляешь, как я ждал этого момента!
— Может, объяснишь?! — мне все же было немного любопытно.
— Конечно, объясню. Хотя на самом деле это абсолютно бессмысленно. Ты все равно скоро все забудешь. Как только связь с телом оборвется окончательно, — Дамиэн кивнул в сторону кровати.