Изобразив самую придурковатую улыбку, на какую был способна, я указала на лес за его спиной, намекая на столь милые моему сердцу звериные тропы. Аджей, скривившись как от зубной боли, тут же отвернулся.
— Можем разделиться… — неуверенно вякнул кто-то.
— Эх, в обход бы…
— Подумаешь, засада, — буркнул Драй, — эка невидаль! Вряд ли там народу больше, чем нас… Прорвемся.
Я скептически поджала губы: и как он еще жив до сих пор с такими-то идеями.
Наемник заметил мои кривляния:
— О! А пусть-ка охотница наша туда отправляется! Она вроде любит по лесу гулять. Заодно разузнает, что там, да как…
Аджей бросил на меня быстрый взгляд. Я пожала плечами: как вариант…
— Ваше сиятельство?!..
— Мой телохранитель останется со мной, — отрезал Рагдар.
Его тон не предполагал дальнейшее развитие данной темы, и Драй благоразумно заткнулся, хотя судя по физиономии ему было что еще сказать.
— Мой герцог, — окликнул Квентин, до этого сосредоточенно ковырявший землю носком сапога, — мы можем поехать по старой дороге.
— Через Радужное?
— Да…
Все разом замолчали. Звуки леса словно придвинулись и стали почти оглушительными. Совсем рядом ухнул филин, дятел остервенело забарабанил по сухой осине, петляя между замершими людьми назойливо жужжала жирная черная муха…
Оглядев напряженные лица спутников, Рагдар уже собрался что-то сказать, но я его опередила.
— Нет!
Герцог так и замер с открытым ртом. Я прикусила язык. Ну, кто меня просил!
Мужчины переводили взгляд с меня на Аджея, кто с испугом, кто с удивлением, кто с любопытством. Драй отчетливо хмыкнул. Пауза затягивалась.
— Риск, конечно, есть, — откашлявшись, начал Лагри, — но о каких-либо… инцидентах… в Радужном уже давно ничего не слышно…
— Не слышно, потому что никто туда не ездит, — заметила я.
— Отчего же?! — возразил он. — Я разговаривал с человеком, прибывшим в столицу через Радужное. Ничего такого там нет.
— Я тоже видела людей, кричавших об этом на каждом углу, только цена таких свидетельств невелика.
— Этот человек Лиагорн-Странник, — со значением добавил Квентин.
На это сказать мне было нечего. Лиагорна-Странника я знала, о том, что он был в заброшенной деревне тоже, и причин не доверять его словам у меня не было.
— А что это ты так напряглась-то, охотница?! — гаркнул Драй. — Через Чужие Земли идти не боялась…
— Вы шли через Чужие Земли? — Квентин озабоченно взглянул на Рагдара.
Тот только недовольно отмахнулся.
— Радужное — гиблое место, — я покачала головой. — И дороги никто не знает. Я там не была.
— Что ж нам теперь ездить, только там где хаживал доблестный охотник?! — фыркнул Драй.
— Место действительно имеет дурную славу, — сказал Квентин, — но со времени последнего… события… прошло уже лет десять, наверное. Не думаю, что нам угрожает опасность большая, чем от приготовленной западни.
— Я согласна с предложением Драя, — не слушая седовласого воина, громко сказала я. Упомянутый наемник аж подпрыгнул от удивления. — Вы останетесь здесь, а я пойду в лес. Разведаю обстановку. Не думаю, что засада такая уж большая, справлюсь как-нибудь…
Квентин посмотрел на меня как на дурочку. Парни из его отряда недоверчиво переглядывались и ухмылялись.
— Я право тронут, что вы решили взять на себя груз ответственности за принятое решение, — голос Аджея грянул громовым раскатом, — но я пока еще в состоянии сделать это сам…
Мужчины тут же вытянулись в струнку, демонстрируя серьезность и внимание.
— …Выслушав ваши ценные советы и замечания, а также скромные пожелания, — злой взгляд в мою сторону, — я считаю целесообразным и наиболее безопасным двигаться по старой дороге. Предвидя недовольство некоторых членов нашего отряда, напоминаю о необходимости держать свое мнение при себе и сосредоточиться на выполнении своих непосредственных обязанностей!
Я перехватила взгляд Драя. Он откровенно злорадствовал.
— Аджей… — поймала повод герцогского коня.
— Я все сказал! — у рта Рагдара залегла жесткая складка. Он был раздражен, неумолим, и в то же время необычайно привлекателен.
Я поймала себя на мысли, что единственное, чего бы мне сейчас хотелось — это прижаться к его упрямо сжатым губам.
— Аджей, — мой голос непроизвольно упал до хриплого шепота щекочущего горло, — к чему нелепое геройство?! Я проведу вас чрез лес.
— Не думал, что у тебя проблемы со слухом.
— У нас была договоренность. Не помнишь?!
— На память я никогда не жаловался.
— В данный момент ты ее нарушаешь.
— Равно, как и ты это сделала вчера, — парировал Аджей. — Точнее я назвал бы это дезертирством.
— Мое иногда временное отсутствие было оговорено отдельно. В обществе Лагри и его людей тебе угрожала опасность небольшая, чем в моем.
— Они не личные телохранители.
— Аджей, твое ребячество может стоить жизни всем нам.
— Ты все сказала?!
— Нет…
— Мое решение не обсуждается!
— Аджей!..
Он перехватил мое запястье. Прикосновение обожгло, прострелив руку до локтя. Импульс ударил в голову, осыпавшись серебристыми искрами. Герцог отпрянул, разжав пальцы. Его лицо выражало удивление и недовольство, а на дне зрачков вздрагивали мерцающие алые огоньки. Сердце замерло, заворожено застыв на краю пропасти, из которой тянуло влажным жаром.
Рагдар выдернул повод из моей руки и отвернулся.
— Едем, Диана. Нет времени на бессмысленные пререкания.
Наваждение таяло в солнечном свете. Рядом, кто-то ехидно хмыкнул. Я повернулась. Никого.
Когда-то давно, когда я была еще совсем маленькая, никуда не ездила, и о путешествиях знала лишь по разговорам взрослых людей, дорога в столицу была другой. Лучше. Красивее. Но и длиннее. Она огибала лес, спускалась в низину между двух живописных холмов, и стрелой пронзала насквозь раскинувшуюся там деревушку.
Радужное. От слова «радуга». Говаривали, что это был прекрасный уголок. Отличительной чертой его была удивительная природная система водоемов, соединенных маленькими быстрыми ручейками. Между сочно-зелеными кочками, под серебристыми плетями низких ив, весело журча, сверкала вода. Два маленьких, не выше человеческого роста, водопада, низвергались на бело-розово-голубую гальку, поднимая облака мельчайших брызг в которых выгибали гладкие спины, переливающиеся всеми цветами, радуги. Радужное…
Поселок процветал. Еще бы! Ведь он находился на самом оживленном участке самого основного торгового пути, да еще и близко к столице. В нем было много постоялых дворов, большой рынок. В нем приезжие купцы зачастую уже успевали заключить выгодные сделки, еще не доезжая до… В нем люди были приветливы и улыбчивы. Живые ручейки, бравшие начало где-то на холмах, в непролазных зарослях колючего кустарника их покрывавшего, несли с собой безмятежность, радость и может быть даже Любовь.
Потом говорили — это божья кара. Нельзя гневить Всемогущего, так безрассудно и жадно наслаждаясь созданными им благами. Говорили, слишком уж много дадено было жителям Радужного. Слишком они возвысились, загордились.
Тетушка Талирэ обычно рассказывала легенду о Радужном, как поучительный пример о том, что человек должен быть скромен, и если на долю его и выпадают какие-то блага, он должен незамедлительно поделиться ими с ближним, а не задирать нос, считая дары Всемогущего своей собственной заслугой. Чем и с каким ближним должны были делиться жители райского уголка, я так до конца понять и не могла. При этом еще больше в тупик меня ставило поведение самой Талирэ, которая очень редко чем делилась с соседями, тем более безвозмездно.
Так вот Радужное… В теплый весенний, но далеко не прекрасный день, в деревне смолк один из водопадов. Ручеек, питавший его, пересох. Жители ближайших домов проснулись в непривычной тишине. Следом за первым источником исчез второй. Потом третий, четвертый, пятый… С приходом лета на столицу и окрестности навалилась удушающая жара. Дождей не было совсем. Листья деревьев желтели и скручивались. Цветы засыхали, не успев распуститься. Почва потрескалась, а злой горячий, не приносящий облегчения, южный ветер гонял по опустевшей дороге тучи пыли и швырялся песком в закрытые ставни домов. Вслед за засухой в Радужное пришел мор. Была ли это чума или иная цепкая хвороба, никто так толком и не знал. Известно было только, что страшная болезнь за неделю выкосила всех жителей деревни. Маги из отряда прибывшего из столицы на зачистку не обнаружил в поселке живых существ. Разводить огонь в засуху было очень рискованно, но Радужное все-таки подожгли. Выбеленные жарой стены домов вспыхнули словно хорошо просмоленный факел, а когда пожар охватил всю деревню, вдруг пошел долгожданный дождь. От бывшего райского уголка остались обугленные искореженные дымящиеся остовы домов. Их приказано было разобрать и расчистить дорогу, которая теперь обещала стать в два раза шире. Только отправленные за этим из столицы работники обратно так и не вернулись. Высланный за ними отряд так же пропал. С другой стороны Радужного застряли караваны, неспособные преодолеть поросшие густым кустарником холмы, сжимавшие деревню с двух сторон.