— Это все твои аргументы?! — прохрипела в ответ.
— Диана, я не шучу. Мне нужна информация. Зачем ты вынуждаешь меня тебя калечить?!
— Дурак! Ты можешь переломать мне все кости. Это ничего не даст.
— Это ты — дура! Неужели те сведения, которыми ты обладаешь, стоят переломанных костей?! — меня встряхнули. — Ну же! Говори!
Рука, терзаемая болью, горела от запястья до плеча.
А ведь он действительно не шутит. Я слышала, как трещат мои кости.
И вдруг я вспомнила…
Черт! Как я не додумалась раньше?! У меня же есть ножи, смазанные усыпляющим составом. Я готовила их именно для Наблюдателя…
Свободной рукой я нащупала нужную рукоятку. И, одновременно со словами Риана: «Ты сама напросилась», ткнула лезвием наугад. Взвыл блондин впечатляюще, — просто музыка для моих ушей. Но тут, наверное, больше сказался эффект неожиданности, чем действительно было так больно. Пальцы, выкручивающие мою конечность, ослабли, и парень уронил голову мне на плечо. Я спихнула его с себя, с трудом поднялась, и, покачиваясь, направилась к двери. Руки дрожали, ноги подкашивались, перед глазами прыгали черные мушки. Вот теперь мне отдых совсем не помешает.
Я оглянулась. Блондин неподвижно лежал на боку.
Мне не хотелось подходить и проверять, жив он или нет.
Я добралась до двери, повернула ключ в замке, взялась за ручку и…
И не успела оглянуться, как оказалась прижатой к стене. Рука блондина сжалась на моей шее, препятствуя доступу воздуха.
— На меня не действуют не только яды… — прошипел он.
Злые желтые глаза придвинулись близко-близко и заглянули глубоко-глубоко. Кажется, в самую душу. И вдруг налились бешенством, переходящим в безумие.
— Проклятье! — крикнул Риан, стискивая пальцы. — ПРОКЛЯТЬЕ!!!
С ужасом я поняла: у него приступ, как тогда, и на этот раз мне не уйти.
Дышать стало совсем трудно, практически невозможно. Крошечные глоточки воздуха добывались с хрипами и всхлипами.
Я даже не пыталась сопротивляться, потому что понимала — стоит мне шелохнуться, дернуться неосторожно, и Риан сломает мне шею.
Он замахнулся свободной рукой. Я зажмурилась.
Удар. Еще удар. В стену. Рядом с моей головой. На пол посыпалась штукатурка. А блондин в остервенении все колотил и колотил кулаком по стене.
— Ненавижу! Ненавижу! — рычал он.
Кажется, у меня волосы на голове зашевелились, до того было жутко. Почти так же жутко, как когда Дамиэн пугал меня в воспитательных целях, а может даже и страшнее. Демон все-таки оставался в своем уме.
Стальные пальцы разжались внезапно, и я обессилено съехала на пол. Воздух был сладкий, вкусный. Его снова стало много.
— Уйди, — хрипло сказал Риан.
Я не сразу поняла, что это он мне. Удивленно подняла глаза.
Блондин отвернулся от меня, стоял, покачиваясь, как пьяный, обхватив голову руками.
— Убирайся, — полурык-полустон. — Убирайся, или я за себя не ручаюсь…
Я попыталась встать. Ноги позорно разъезжались. Возникла ассоциация с маленьким напуганным щенком. Не хватало еще оставить на полу лужу.
— ВОН!!! — заорал Риан.
И я, наконец, буквально на четвереньках вылетела за дверь…
Оставшегося после содержательной «беседы» с Наблюдателем времени едва хватило на то, чтобы добраться до своей бывшей комнаты, хлебнуть укрепляющего зелья, — выпила пол флакона не меньше, — переодеть рубашку, — моя была мокрая, — и намазать физиономию мазью от синяков, — удар левой у Риана был впечатляющий.
К делегации во главе с Рагдаром я очень удачно присоединилась за три поворота до тронного зала, потеснила ошарашено поглядывающих на меня воинов и заняла место за левым плечом герцога. Лагри неодобрительно поджал губы, Адор же отступил в сторону со смесью беспокойства, облегчения и возмущения во взгляде. Я успокаивающе кивнула ему с видом: «Не волнуйся, обо всем поговорим».
Для Аджея мое появление тоже не прошло незамеченным, он бросил на меня косой взгляд, потом присмотрелся внимательнее и резко остановился. Идущие сразу за ним, включая меня, тоже затормозили, а вот остальные отреагировали с запозданием, и я не без злорадного удовольствия услышала, как в последних рядах тихо матерятся: там явно кто-то на кого-то налетел.
Рагдар уже открыл рот, чтобы, как я полагаю, высказать некоторые соображения на мой счет, как вдруг к нашему обществу присоединился Наблюдатель, внезапно вынырнувший из другого коридора.
Надеюсь, никто не заметил, как у меня дернулся глаз…
Ирье Керш вид имел отстраненно надменный и в мою сторону даже не смотрел, но его распухший нос и разбитая губа говорили сами за себя. Аджей молча оглядел его помятую физиономию, потом уделил непродолжительно внимание синяку на моем лице и, не говоря ни слова, двинулся к тронному залу.
Прочесть эмоции герцога по его затылку я, конечно, не смогла, но одно было неоспоримо: наш разговор откладывался. И это не могло не радовать.
А еще не могло не радовать, что Риан чуть заметно прихрамывал…
Мероприятие прошло вполне пристойно. Главы государств непринужденно побеседовали о погоде и состоянии дорог, народ наелся и напился на халяву и под бодрую мелодию отправился растрясать казенные харчи. Никто ни на кого не покушался, и в целом все были благодушны и доброжелательны.
Король Газнара — досточтимый Арчибальд Минорэ — сославшись на усталость, удалился в свои покои еще с середины торжества. Через четверть часа Нолан тоже ретировался, отговорившись головной болью. Рагдару же объяснять причину своего ухода было уже просто некому. Придворные, преимущественно изрядно набравшиеся, были заняты танцами, к тому же они давно привыкли к тому, что регент частенько покидает общество не прощаясь, а Наблюдатель… Наблюдатель переглянулся с герцогом, и покинул зал вместе с ним.
До лестницы мы прошествовали молча, нарушая тишину коридоров только бряцаньем оружия, а, ступив на первую ступеньку, Аджей огорошил меня заявлением:
— Диана, у тебя есть два часа свободного времени. Надеюсь, ты проведешь его с пользой, — скользнувший по моему лицу взгляд задержался на опухшей щеке. — Потом жду тебя в своих покоях.
Сказать, что это было неожиданно — ничего не сказать. Рагдар редко самолично выделял мне свободное время, и еще реже сообщал об этом при посторонних.
А еще более странным было то, что никто кроме меня этому не удивился. Мужчины, все кроме Риана, смотрели в мою сторону скорее выжидающе, с видом: «Ты все еще здесь?!». А вот ирье Керш скучающе разглядывал кованые перила, демонстрируя равнодушие и непричастность.
— Вопросы? — нетерпеливо спросил Аджей.
Я задумчиво заправила за ухо прядь волос. Вопрос у меня был: «Как и когда они успели спеться?», но озвучить его я не могла.
— Никак нет, Ваша Светлость! — Я вытянулась в струнку, сделав по обыкновению лихое и придурковатое лицо. — Разрешите идти?
Рагдар не ответил, лишь выразительно мотнул головой, что означало не иначе: «исчезни с глаз моих!».
И я ушла.
А что еще оставалось?! Не бежать же за ними с криками: «Ну, возьмите меня с собой! Ну, пожалуйста!». И красться следом, прячась за гобеленами, рыцарскими доспехами и чахлыми деревцами в кадках, смысла тоже не имело. Тем более, что я приблизительно представляла, куда именно собралась эта делегация. И если догадки мои верны, то ничего подслушать или подсмотреть мне все равно не удастся, а, следовательно, я не видела никакой причины мешающей мне воспользоваться временным отстранением от службы. В конце концов, принять ванну я так и не успела, а ведь предстоит еще ночное дежурство. Поэтому довольно мурлыкая себе под нос, я удалилась в сторону купальни.
Дворцовая купальня на манер городской бани разделялась на мужскую и женскую половины. Мужская, что характерно, располагалась налево от входа, женская соответственно — направо, а посередине имелся общий зал, здорово смахивающий на оранжерею, — так много в нем было растений, — где стояли низенькие столики и диванчики. Здесь умытое благородное общество баловалось фруктами и легким ягодным вином.
По случаю позднего часа и проходящих массовых увеселений в другой части замка, в общем зале было тихо и сумрачно, и только проходы к купальням освещались шипящими масляными лампами.