Вампирша очнулась только дома. Не у Маркуса, — у Антона! Помедлив, метнулась в конюшню, выпустив черного рысака и, не седлая, выскочила на нём в грозу. Прижавшись щекой к, исходящему паром, телу животного, Анна дала волю слезам. Она его почти не направляла, — конь скакал на восток, увозя за Москву. Туда, где равнодушный город не услышит отчаянного крика разорвавшейся души; где исчезнет сероватым бликом осколок материнского сердца, насильно оторванного от ребенка; где в вампире навсегда умрет человек и останется лишь оболочка с окаменевшим сердцем, закрытым для любых чувств; где Вселенная скроет вампиршу от посторонних глаз и никому вовеки не выдаст тайну её проклятия.
Почти у самой кромки леса Анна скатилась с лошади, упала ничком, уткнувшись в намокшую, вспаханную ливнем, землю, и зарыдала. Вцепилась руками в остатки бедной поросли, выдрала ее с корнем и впилась ногтями в распоротые земляные бока. Хотелось дотянуться до земляного сердца, сжать его пальцами, отдавая невыносимую мучительную боль.
Анна взвыла. Крик, смешался со всполохом молнии и оглушительным громовым раскатом, резанул по горлу соляной сталью, обжег грудь изнутри и иссяк, перейдя в глухой гортанный рык. Смешался со слезами и горькими бессмысленными ударами кулаков.
Ослабев от крика, Анна заставила себя подняться. Сквозь толщу дождя было почти ничего не видно, и она пошла наугад. Что толку стонать, когда все, самое ужасное, уже произошло?
Вокруг гнулись и со стоном ломались ветки, листья шептали людскими голосами, капли шумели в кронах, но Анна ничего этого не замечала. Она молила только о том, чтобы силы поскорее закончились, в голове перестали наслаиваться воспоминания.
Стоило остановиться, и перешептывались внутри совесть и вина, било ознобом, тело требовало крови. Анна была не готова повторить убийство. Антон ошибся, — не стать ей настоящим охотником, не избавиться от человеческих чувств.
Она все брела и брела, не разбирая дороги, путаясь в корнях и травах. Одежда давно промокла насквозь. Через несколько часов Анна совсем ослабла, без сил и эмоций упала на землю. Еще какое-то время кожа воспринимала иголки дождя, потом мир завертелся и исчез, а с ним покинули ее страхи, терзания и голоса.
Глава 19 Тайны
Анна вернулась в город через несколько дней. Она бы с радостью осталась в уединении дольше, но страх перед Маркусом гнал назад. Истерзанная, измученная, всё это время она искала себя среди пустого леса. Набрела на труп своей первой жертвы, рядом с ним пыталась отыскать внутри хоть каплю сожаления. Не нашла. Зато дух ненадолго коснулся прошлого воплощения через ее пальцы. И тогда вампирше стало легче.
В охотничьей избушке Анна тоже не отыскала ничего, кроме холода и пыли. Все ее духи не появлялись. Она и сейчас не могла бы сказать, сколько их бродит следом, но меньше всего хотела, чтобы давали о себе знать. Только новая — Ульяна, которая успокоилась после встречи с семьей и перестала сопротивляться и стонать, — вдруг озаботилась убийцей, по-матерински поглаживая ее по щекам и плечам. Анне было тепло и спокойно, но не стало от этого легче.
Вампирша не избегала солнца, и опаленная им кожа покраснела и чесалась. Ничего, всё пройдет потом. Конь, как привязанный бродил следом и не желал возвращаться домой. Анна прижималась к горячей морде и плакала, плакала...
А на третью ночь она вернулась в город, поехала туда, где очнулась после яда. Компания парней на берегу выпивала. Анна не стала приближаться, благоразумно оставаясь подальше. Постояла, развернулась, чтоб уйти.
— Что за куколка у нас? — в лицо дохнуло перегаром. Когда подкрался мужчина, она не услышала.
Анна ждала прилива страха, но ощущала только равнодушие. Мужчина стал оттеснять к берегу, она не сопротивлялась. Может, к лучшему, если с ней так? Она достойна этого. С чудовищем, вроде неё, только так.
Сзади за плечи ее поймал второй, больно сжал. Голоса загудели вокруг, отдалились. Сознание стало чужим, плотным, будто заползло в раковину. Все равно... Чужие руки больно цеплялись за девушку, стаскивая одежду, лапали самые нежные уголки, пальцы ныряли в рот. Анна зажмурилась. Все равно...