— Маркус уже там, — спросила она, чтобы разбить звонкую тишину.
— Да, уже давно. Все наши собрались, ждут только тебя, — Вадим отвернулся. Анна бы ни за что не вспомнила имя вампира, но духи нашептали.
Днём они хлынули на неё потоком, и в первые минуты вампирша захлебнулась чужими эмоциям и образами. Но Миша очень быстро поставил всех на место, выбрал главных, а те уже — приструнили остальных.
Анна очнулась от запаха крови, которую вовремя остановили духи, — вампирше нельзя было на праздник с таким стойким ароматом. Убирать потом пришлось самой. И то, что могло быть их с Антоном сыном, тоже пришлось хоронить самой. За полдня слёз в ней не осталось — только жёсткая решимость и отчаянное желание победить. Любой ценой, любой игрой. Ради этого она пожертвовала ребенком, и теперь нет пути назад.
Ей пришлось до тошноты упиться покупной кровью, тогда духи стали работать. В обрывках будущего отыскали подходящий мотив и слова, от которых чаще билось сердце. И заучивая их, Анна видела, как духи наполняются светом, обретают силу и фактуру, открывают ожившие глаза. Тогда она впервые поверила, что ее жертва не напрасна. Сговорились действовать попеременно: если души почувствуют, что сама она не справляется, контроль возьмет кто-то из них. Миша сам нашел подходящих, — тех, кому можно довериться без страха остаться на задворках сознания.
И к часу ночи игра началась.
— Анна, мы приехали, — Вадим тронул её за плечо. Остаток дороги девушка молчала, прикрыв глаза, и он подумал, что она задремала.
— Я вижу, спасибо.
Перед гостиницей стояло всего несколько машин, и Анна подивилась, что вампиры, наверное, пришли пешком.
— Они все приехали, только скопление авто вызвало бы нездоровый интерес, — пояснил их отсутствие Вадим.
Тихая музыка наполняла большую залу жизнью. Столики ютились вдоль стен, оставляя середину свободной. По ней постоянно прохаживались ленивые щенки, иные кружили партнерш в подобии танца. Павел сидел в дальнем углу, скрытый полумраком, на его плече повисла какая-то миловидная девица, — жмурила кошачьи глаза, что-то мурлыкала вампиру на ухо.
У стен крались парочки вампиров с одурманенными, дико раскрашенными девами. Анна старалась на них не смотреть: краснела и отводила глаза, стыдясь чужих откровенных поцелуев и полуобнаженных тел.
Она не сразу его увидела: на несколько минут задержалась у входа, осторожно оглядываясь и выискивая в суматохе Маркуса.
— Идем, провожу тебя, — возник рядом Вадим и тронул девушку за локоток.
И тут Анна заметила его. Верховный восседал у дальней стены, за столиком, мало отличавшимся от остальных. Разве что его кресло было чуть удобнее, чем у остальных, да слуги подходили к нему чаще. Происходящее между вампирами его, казалось, совсем не трогало.
Их взгляды встретились, Анна слегка улыбнулась и по подолу её платья духи спустились огнём. По зале прокатился шепоток, некоторые вампиры обернулись, предчувствуя зрелище, и вампирша почувствовала, что кожа покрылась мурашками, — возбуждающее волнение побежало по телу, сбив сердечный ритм. Ей вдруг представилось, что собственные глаза изменили цвет, и лицо стало принадлежать другому человеку.
А она и вправду изменилась. Лихорадочный волнующий блеск её глаз грел теперь только одного зрителя, и Маркус почувствовал, что запах миндаля и жасмина, который он сам выдал Анне, резко изменился на кардамон с корицей и лимоном. В ее походке появилось что-то дразнящее, кошачье, предлагающее ему усмирить и приласкать.
Маркус поднялся девушке на встречу. Темно-синий шёлк его рубашки отливал лазурью, голодные глаза ловили каждое движение вампирши, губы трогала довольная улыбка.
"Раз… Два…" Шагов до Верховного оставалось всё меньше, строчки нужной песни, казалось напрочь выветрились из головы. Но стоило встретиться с ним глазами, и Анна вспомнила.
— [Когда весь мир дышит перегаром,] — она нежно взяла Вампира за руку, — [со злобой во взоре,] — коснулась ладони губами. — [Ты напоишь меня чистым нектаром,] — в глазах — только доверие и покорность. Провела щекой по сильным пальцам, — [ты моё море,] — на мгновение зажмурилась. Стоит только вспомнить ночи с Антоном, до мелочей прочувствовать Его запах. — [И когда тело объято пожаром,] — кончики пальцев нагрелись, выпустили огонь, — [и разум зашторен,] — руки Анны, дразня, поднялись по шее Маркуса, пальцы исчезли в волосах. Глаза Вампира стали темнее. — [Я упаду в тебя огненным шаром,] — она приоткрыла губы, желая поцелуя, томно прикрыла глаза. "Ну, же, родные, не подведите! Обожгите его!" — [ты моё море! Море...]