Марк взгромоздился сверху, прижимая её руки к земле и, словно не замечая попыток высвободиться. Потом вдруг резко дернул Анну вверх, заставляя тело подняться, завел руки за спину и резко прижал к полу. Раздался хруст и вампирша взвыла от боли. Вампир торжествовал: с выбитыми запястьями она не продержится и минуты. Не теряя времени, он впился в девчонку скользким поцелуем, шевеля языком, как жирной подвижной змеей.
— Кто мне запретит тебя трогать? Ты такая сладкая! — прошипел вампир.
Анна перестала обращать внимание на его язык и сомкнула челюсти, ощутив во рту приторный горьковатый вкус. Вампир взвизгнул, отпрянул и треснул её кулаком в лицо. Щека под ударом онемела и, по ощущениям, увеличилась раза в два. Подстегнутая адреналином, притупившим боль, Анна изогнулась, приподымая противника над собой, не обращая внимания на обжигающую боль в руках; резко выдернула их и ладонями ударила врага по ушам. Марк отшатнулся, вампирша воспользовалась заминкой, чтобы окончательно высвободиться, сбросила его с себя. Через мгновение он вскочил, согнувшись, рванул вперед, нанося удар в живот и прижимая девушку к дереву. Перехватил поперек туловища, перебросил через себя и швырнул в сторону.
Анна застонала, инстинктивно нащупала в траве острую палку и перевернулась на спину. Когда подоспел Марк, она выставила её острием вперед, и вампир, наваливаясь сверху, шеей скользнул по острию. Хлипкое дерево сломалось, только оцарапав его кожу, но Анна уже ухватила камень и нанесла ему удар в висок. Верховный взвыл, схватив её за горло, и накрепко прижал к земле. Высвободиться оказалось нереально: он словно не ощущал того, как вампирша ударяет его камнем по голове снова и снова, как она извивается, стараясь освободиться. В какой-то момент ей удалось чудом вытащить из одежды кинжал, отданный Антоном. Она сунула его в кучу листвы, чуть дальше от себя.
Вампир улыбался, придерживая жертву обеими руками. А она всё старалась не смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них отражение собственной смерти.
— Я отдам тебе душу! — выпалила Анна первое, что пришло в голову. — Только ты не тронешь Антона.
— Какое благородство, — прошепелявил Марк. — Но только мне больше ни к чему твоя душа. Слишком слаба. А ход твоих мыслей мне нравится. Ты так долго прожила, что я исполню твоё желание. Только возвращайся скорее, мне не терпится начать новую игру, — торжествующе хохотнул Марк и впился клыками в её челюсть возле уха.
От болезненного укуса Анна дернулась, ощущая скрежет верховных клыков на костях, и вдруг поняла, что тело парализовало. Адреналин быстро гонялся кровью, разнося по телу смертельный яд. В глазах у неё потемнело, и Марк превратился в расплывчатый силуэт. Анна напрочь забыла, что пыталась спасти свою жизнь, вяло помотала головой.
Смутно почувствовалось, как по шее в вену и артерию вошли два стальных обжигающих прута, спазмом прошли в грудину, достигли сердца. Кровь загустела, стала стынуть внутри, распространяя холод. И ощущение медленного погружения в пустоту. И дикий водоворот пространства. Монотонный гул в ушах сменился звуком воды, с грохотом сбрасываемой по водосточным трубам, и сквозь этот грохот где-то совсем-совсем далеко слышался торжествующий смешок и голос Марка:
— Прощай, Анна! Крохотный шанс выжить я тебе оставлю. Потому что интересно. Только не надейся, я уверен, что ты умрешь.
Верховный дернулся встать, но вдруг ощутил боль между ребер. Он выпрямился и с удивлением посмотрел на пульсирующую рукоять кинжала: в азарте он не почувствовал, как жертва всадила в него клинок. Перед глазами вампира расплывались радужные блики, дыхание перехватывало, а из уголка рта медленно потекла кровавая нитка. Маркус рассеянно стер её тыльной стороной ладони и с удивлением взглянул на чёрный след на белой коже. Мелко дрожа, он глянул на девушку, ещё слабо шевелящуюся, но уже утратившую силы.
Вампир все-таки поднялся, сделав несколько шагов, выдернул кинжал и, оглушенный болью, рухнул наземь. Потом долго не мог подняться: всё стоял на четвереньках, судорожно глотая воздух и временами ощупывая рану. Ему казалось, что вот-вот вырвутся его змеистые души, рванут в черной холодное небо и никогда больше не вернутся.