В лёгких захрипело, тело разом отяжелело, пересохшие губы отказались двигаться и хищница впала в дремотное аморфное состояние, болтаясь на границе сна и бодрствования. Она слышала то, что происходило вокруг, различая топот и человеческие голоса. Иногда до неё доносились обрывки фраз, но распознать их не получалось. Когда шум становился совсем близким, Анна внутренне замирала и переставала шевелиться. В какой-то момент она ощутила, как зимний холод окутал её со всех сторон, сохранив жизнь внутри и покрыв бренное тело льдом.
Пока она отсыпалась, внутри неё тела кипела жизнь. Снова в причудливый, паутинчатый узор сплетались сосуды, наполняемые новой кровью, клетки органов росли заново, питаемые проглоченной плотью, мозг восстанавливал в теле нейронные связи. Уже по ним стальной нитью протягивались следы Верховного яда.
Несколько дней держался мороз, потом потеплело. Анна пришла в себя днём, подождала до ночи, выбралась наружу. Совсем близко было людское жилье и знакомые места родного города. Зачем он привёз её сюда? Знал, что выживет или надеялся, что умрет?
Нужно было найти Антона, но адрес Анна забыла, как и места, вроде бы знакомые, но чужие. Она брела прочь от страшного места, стараясь не вспоминать, что где-то совсем близко распотрошила человека. И как её не нашли? Не иначе, Маркус руку приложил.
Временами ей казалось, что за нею следят, но, сколько бы ни старалась, ничего не обнаружила. Кошки теперь от неё шарахались, собаки поджимали хвосты и глухо рычали, а стоило глянуть пристальнее — пятились прочь.
У одной избы Анна задержалась подольше, в свете лампы долго разглядывала ладони. Синеватая кожа просвечивала синяками, покрылась струпьями и грязью. Страшно представить, на что похоже лицо. Девушка вздохнула, побродила по соседним дворам, нашла приколоченное на заборе зеркальце, сняла и вернулась к свету. Тело словно бы высохло изнутри. Кожа на лице посинела и истончилась, плотно обтягивая череп; сквозь неё причудливым узором просвечивали разноцветные трупные пятна. Черты лица заострились, а губы побелели и покрылись струпьями, как после невыносимой жары. Глазницы запали и приобрели землистый оттенок.
Вампирша повертела головой, разыскивая следы нового укуса. Справа на шее, сразу под скулой, отчетливо зияли два черных следа от клыка, покрытых смолянистой тягучей жидкостью. От них вниз к плечу шли две чёрные полосы, указывая вену и артерию. Вампирша оголила правую руку. На внутренней стороне сосуды причудливо разветвлялись и, если бы не цвет, напомнили бы след от удара молнии, который Анна однажды видела на трупе в морге.
Её вдруг стошнило. С хлюпаньем из горла вывалились части легких, и боль в груди стала меньше. Анна почувствовала голод, с трудом побрела прочь. Как охотиться, как нападать, она не представляла, пришлось положиться на интуицию.
Может, лучше сперва найти укрытие? Анна готова была свернуть с дороги, когда впереди замаячил человек. Вампирша ускорилась, чуть отстав от жертвы, прикинула, удобно ли всё сделать здесь. Здесь было опасно и Анна, неожиданно и для себя и для мужчины, ляпнула первое, что пришло ей в голову:
— Мужчина, не хотите отдохнуть? — голос её прозвучал грубо и хрипло, и вампирша сама его испугалась.
Небритый мужик в поношенном тулупе, с сальным телом и мутными глазами посмотрел на девчонку с сомнением.
— Простыла, — быстро пробормотала Анна, извиняясь за тон.
Попутчик кивнул, но снова промолчал. Она едва за ним поспевала.
— Ну, так что? — нетерпеливо спросила она, подхватывая его под локоток. Только бы не увидел, как покраснела!
В темноте он не мог хорошо её разглядеть. Развернулся к вампирше резко, обдавая запахом лука и дешевого вина, и глухо шепнул: "Пошли!" Дальше он все сделал сам: схватил ее за руку и потащил ошалевшую вампиршу в темный закоулок. Взял за плечи, швырнул спиной на деревянную дверцу какого-то сарая. От удара та слетела с петель и упала на пол, увлекая девушку за собой. Мужик скользнул за ней, наваливаясь всем телом и грубо лапая. Он дышал ей в шею, похрюкивая от желания, запустил руки под одежду и, нащупав высохшие груди, остановился.
— Тебе хоть пятнадцать есть? — без особого интереса спросил он.