Вампир был так доволен ответом, что уже и не думал скрывать возбуждение. Он неторопливо подошёл к ней, опустился на колено.
— Думаю, это вопрос мы решим, — прошептал Антон, пристально глядя ей в глаза и не давая отвести взгляд.
Он положил ладони на её колени, раздвигая их. Приблизился ещё и, схватив девушку за бедра, с силой дёрнул на себя. Анна охнула, почувствовав, что уткнулась промежностью в его рубашку, и невольно сжала Карателя ногами. Он расплылся в улыбке, ощутив на животе её влагу.
— Кажется, меня здесь ждали? — с наигранным удивлением шепнул он. Анна приоткрыла губы, но не смогла ответить. Только заглядывала в глаза, полные страсти, и вяло соображала, что от предвкушения перехватывает дыхание.
— Ты ждала меня, Анна? — повторил вампир и провел небритым подбородком по её щеке.
Девушка закрыла глаза и задержала дыхание, чтобы прочувствовать его близость, вдохнуть его знакомый, родной аромат, о котором столько мечтала, пока воздух пропитывался её возбуждением.
— Да, — хрипло выдохнула она.
Антон, дразня, обнажил её плечо и стал медленно целовать. Зачем спешить, когда впереди — вечность?! Анна запрокинула голову, зажмурилась, до этого и не представляя, что настолько соскучилась по нему. Скользнула ладонями по сильным рукам и вампир улыбнулся, уловив знакомое дрожание пальцев.
— Ты по мне скучала? — его голос стал утробным, и девушка изогнулась, почувствовав, что Антон ласкает её спину. — Скажи мне, скучала?
— Да, — выдохнула она.
— И ты меня любишь? — не унимался он.
— Больше жизни, — прошептала вампирша, по щеке её побежала слезинка, — она не смогла ему соврать.
Антон поднял голову. В её в глазах сейчас уже не отражался яд Маркуса и она стала той, к которой он привык. От её слов сердце разогнало кровь и возбужденный адреналин стиснул органы. Смазалась реальность, поплыли разводами стены и меблировка
Антону хотелось её быстро и резко: жадно скользить внутри плотью, впиваться в нежную грудь и гибкую спину, оставляя глубокие борозды царапин и заставляя воздух дышать солью. Но приходилось быть осторожным и ласковым. И вампир двигался неторопливо и размеренно, нежно покачивая её в своих объятьях, наполняя душу Анны любовью, а тело — собой. Он впервые не стал кусать в ответ, ощущая, как в момент её укуса собственные клыки потребовали крови.
Счастье же неимоверное, когда она вот так близко, и дыхание её щекочет грудь! "Отдыхай, моя милая. Только моя. Только единственная. Не позволю никому тебя обидеть".
И жизнь потекла привычным руслом. Антон постепенно знакомил Анну с другими вампирами, наблюдая, как они реагируют друг на друга. Вопреки опасениям, новенькую приняли хорошо, а недвусмысленные вспышки расположения вокруг самцов были куда красноречивее, чем ему хотелось.
Он возобновил тренировки, выписал из Англии гувернантку, которая стала обучать Анну манерам, языкам, уходу за телом и прочим женским премудростям.
Ночами ласки карательской пары перерастали в пожар, и днём Павел частенько подтрунивал над счастливым раздобревшим братом.
Но, несмотря на идиллию, Анна оставалась молчаливой и каждую свободную минуту старалась уединиться, спрятаться ото всех. Она не откровенничала, оправдываясь, что никак не привыкнет к новому ритму жизни. Антон ей не верил, но ничего запретного она не делала, поэтому и настаивать не имело смысла. "Ей и так досталось", — сам себя успокаивал он, принимая её отчужденность.
Явной странностью стала только страсть девушки к тёмным рисункам и чудным стихам, которых он не понимал. А иногда она напевала странные мотивы, под которые хотелось танцевать, и они потом долго зудели в голове.
Анна приняла его условия игры. Видела, что вампир её опасался: вел себя настороженно, исподволь наблюдал, особенно, если она была не одна, и не настаивал на откровенности. Антон не убедил вампиршу, что Маркус бросил попытки ее убить, и Анна вздрагивала каждый раз, как скрипели ворота или двери. Зато ночью, когда взгляды их скрывала тьма, Антон вел себя так, как раньше. И она, закрывая глаза, верила, представляла, что все по-прежнему. И не растёт между ними пропасть, Антон не отводит взгляд от изменившихся глаз, а она ещё не знает, что в любую секунду может умереть.