- Джейки, ты там не умер? - прокричал хриплым голосом дедушка.
- Нет, уже несу, дед, - тут же откликнулся я, взяв его гитару в правую руку, а свою - в левую. - Засмотрелся на твои фотографии.
- Что ж, поторопись!
Выйдя из комнаты, я понёс две гитары в гостиную. Дедушка Том, увидев меня, улыбнулся. Я дал ему его гитару. Взяв её, он пристроил инструмент на своё левое костлявое колено.
- Я не играл уже давно, Джейк, - ответил он. - Перестал тогда, когда я вытянул карточку с буквой «Р». Даже не знаю, смогу ли я её настроить, как в те годы. - Пока он крутил колки и проверял тональность, он рассказал мне ещё одну интересную историю из жизни: - Когда я поступил в Университет штата Мэн, это было в тысячу пятьдесят девятом, я расстался с первой группой.
- С «Sun Dogs»? - спросил я.
Дедушка согласно кивнул.
- Меня ждала учёба на факультете английского языка. - Он сглотнул слюну и пытался побороть кашель. Это ему удалось. - Я выступал с «Harry’s Knights», но вокалистом я не был. Эта группа просуществовала до конца учёбы. Как только я выучился, я стал учителем и побывал на первом концерте «Beatles» в Нью-Йорке. Позже я сводил на стадион Ши твою бабушку, а потом создал группу «Tom And The Little Beach Band». Тогда мы и выступали не только с рок-н-роллом, но и битлами.
Я слушал его и не перебивал. Мне всегда нравились его истории об его жизни. Рассказывал про свою первую любовь, про сестру, которая пропала и таинственным образом появилась. Мой папа не верил в это, а я - верил. Может, поэтому мой отец не хотел, чтобы я был с ним долго? Не знаю. Как бы то ни было, но я любил дедушку.
- И тогда я снова вернулся в музыкальный союз. На этот раз я был лидером группы.
Дедушка закончил настраивать гитару и прошёлся по струнам. Он зажал аккорд ре начал играть. Ухватив свою гитару, я начал подстраиваться. Я видел, как его скрюченные пальцы переходили с одного аккорда на другой. У меня это плохо получалось.
- Подожди, дедушка, - попросил я.
Дедушка остановился. Я достал из нагрудного кармана рубашки очки в роговой оправе и посадил их на нос. Дедушка посмотрел на меня, а я на него и пожал плечами:
- Близорукость. Пытаюсь скрывать.
- Смотришься, как Бадди Холли.
Я улыбнулся и снова взял аккорд ре.
- Смотри внимательно, Джейк, - сказал дедушка. - Это аккорд ре. - Тут он поменял пальцы и сделал баррэ на втором ладу. - Это си-минор. Затем идёт ми. И ля.
Я повторил его движения пальцев и начал наигрывать.
- Хорошо, - похвалил он. - Си-минор.
Я зажал баррэ на втором ладу и четыре раза ударил по струнам. Перешёл на ми. Дедушка вступил вместе со мной. Отбивая такт ногой, я зажал аккорд ля и снова перешёл на ре. Тут дедушка подхватил:
- «Этот мальчик отнял мою любовь... Когда-нибудь он будет сожалеть об этом... Но этот мальчик хочет тебя вернуть...»
Я играл эти четыре аккорда и отбивал такт, а дедушка Том смотрел на меня, улыбаясь и кивая головой. Я улыбался ему в ответ и начал петь вместе с ним. Как было здорово, если у тебя хоть один родственник - бывший музыкант. Никто бы не понял этого.
С припевом, правда, я немного напортачил, поэтому мне пришлось сымпровизировать. Битлов я начал слушать с семи лет. Моя сестра была сумасшедшей битломанкой, и ей очень нравился Джордж Харрисон.
Когда я закончил петь, я выдохнул, чувствуя, как пальцы на левой руке начали распухать.
- Здорово, Джейк, - ответил дедушка и на этом наш импровизированный концерт завершился. Пришла дедушкина сиделка, да и начали сгущаться сумерки. Плохо, то завтра в школу.
- Запомни Джейки, - сказал он мне, когда я упаковывал свою гитару в чехол. - Все стили музыки построены на аккордах рок-н-ролла.
- Запомню, дед, - улыбнулся я и чмокнул его в морщинистую щёку. - Как-нибудь я заеду к тебе, и снова продолжим урок.
- Если конечно ад не замёрзнет, - пошутил дедушка.
Я увидел его в автобусе.
Как-то сидя с книгой Стейнбека, я зачитался. Повесть «О мышах и людях» захлестнула меня в первый раз так, что я пропускал остановки. В некоторых местах я плакал, как младенец, сочувствуя Ленни.
И, как-то дочитывая повесть, я заметил человека в чёрном костюме и шляпе с круглой тульей. На нём была чёрная рубашка, аккуратно застёгнутая на все пуговицы до шеи, галстук со змеёй. Полы рубашки исчезали под чёрными брюками, которые были ему, как на него сшиты. Брючины лежали на паре чёрных лакированных туфлях. В руках он держал трость. Я не мог тогда разглядеть набалдашника.
И когда я поднялся и нажал на кнопку остановки, человек в шляпе повернулся ко мне и помахал мне рукой. Из курса вежливости, которому меня обучали родители, я ответил взаимностью. Но его взгляд меня очень испугал. Человек в шляпе улыбнулся мне. Это мне испугало больше всего.