Крыше ветер соврал. Заворожил силой мастерской лжи своей, поразил воображение ей в самое сердце любви и на хуй унес. Там, куда припрятал ее, бил, обижал и домА, глубоко чуждые бедной крыше, под нее подставлял.
И кто мы теперь, если нет у нас больше голов? Неужели, как одна умная Маша писала, Его Величество Белый Лист (ну как ей такая хуйня в голову влезла? (Прим. Сквор.)) всему голова теперь?! Как это страшно, когда утрата головы ничего не значит. Тело одно — единственный бог. Ебаный пылесос.
Нет более головы более головы! Рвите волосы теперь с других частей тел! Мне вот с груди моей до скончанья времен волос хватит. А как же девочки будут? У них только лобок есть для срыва отчаяния. Вот когда эпиляторы они проклянут! Так бы рвали бы себе с ножек своих, ан нет. Ножки-то есть, конечно, ого-го-го — какие! да неоткуда волосы рвать. Разве что из ловушек подмышечных. Но тут уж кота в сапогах иметь надо. И это минимум самый, для успеха необходимый, если уж так неудачно с головой получилось.
Если уж так получилось, что стала плоскою кровь, то что попусту горевать об изменении кровяных телец формы!? Что уж тут сделаешь, если звездное небо утрачено, ибо продавалось оно только с головой в паре! А цены-то падают. Хрен такую же голову потом купишь. Придется довольствоваться тем, что Погорельский нам выдаст в качестве амуниции. Такие дела.
Понароем себе окопов, позалАзием туда все, — и давай в бинокли пялиться на круги своя.
КРУГ ПЕРВЫЙ, в котором шары образуются, путем вращения ромбиков вокруг собственного шасси
Это действительно происходит. Такая ж реальность, как любая другая. Скучно, — не делай! Весело, — так и о здравии! Позавидовать токмо хочется! Да не можно…
Когда кровь человеческих сыновей (О, у них страшный конкурс! Достоверно известно. (Прим. Сквор.)) стала плоской, геометрия словно взбесилась. Она стала бы всадником непременно, если бы простор, необходимый Галопу, мог существовать без Объема. Но прочная пара они.
А пара есть понятие, совершенно не требующее участия Лобачевского. И это очень большое Счастье, когда карта такая, ладонь на худой конец, открывается. Погорельский в такие дни мало кому в вакансиях отказывает; только уж самым отпетым тупицам.
Но, в принципе, хренотень это все: Лобачевский, собственно, который, если помните, FUN'S!
Подобно тому, как Колокол в Нике звенел, грустно и властно, не могут друг без друга Галоп и Простор.
Но Геометрия всегда себе найдет развлекалово: так, например, если плоскость собственная ей вдруг опостыливает до степени ненависти к самой своей геометрической самости, то тогда она в бешенстве по земле начинает кататься, скалить ровнехонько треугольные зубы, рычать, как девочки-пуговички, и глядишь, не проходит двух-трех людских поколений, как из бестолкового этого коловерченья, коему причина одна лишь истерическая агония, мало-помалу наруливается таки протообъем и, как следствие, новые небоськины сфёры.
КРУГ ВТОРОЙ, который, собственно, круг потому, что на самом деле — примитивный рецепт, как из двух треугольников и такого же количества кругов получить полноценный четырехугольник, а если повезет в подборе кадров, так и даже можно рассчитывать на квадратик
Плоскость есть несомненное исключенье объема. В партии случайных членов ли, или просто так, игроков, присутствие — есть квантитативный кризис, вследствие какового обстоятельства их там не держат. Если же, напротив, сами они цепляются изо всех сил, то их безо всякого сожаления о них ли самих, о детях ли их и бабах, но, скрепя планиметрические сердца, решительно отрывают им руки.
Но, не пугайтесь, милые барыши! Не от НИХ самих отрывают руки они, а руки их отрывают от СЕБЯ самих, то есть от партии. То есть исключают, потому что шар — это термин Лобачевского для обозначения идеальной фигуры его, Лобачевского лично, внутренней геометрии, которая поначалу настолько не вписывалась в плоскостную доктрину, что из этой самой ебаной партии не исключили его только чудом.
Почему такое чудо произошло, неведомо простым смертным любого из многотысяч миров. Все они сходятся в одном: в бессильной ссылке на Высшие Сущности, которых познать возможность исключена. Предыдущее предложение следует понимать так, что всю эту партию как раз-таки Возможность Ильнична и организовала, когда окончательно забила абстрактный (за неимением иного) хуй на (Хуй на!) общепринятую наличность в женщине индивидуального либидо, и через свой добровольный (добровольный ли?) отказ от половой жизни вынуждена была перейти в газообразное состояние. её же первой и исключили неправильно выбранные ею, глупою бабою, идейные сопостельники.