А капля капель вот, например, что? Она же одна, и ведро одно. Верно? Одна и та же Невеста Любви в одно и то же Ведро. А когда целый пруд, то это как по трупам ходить.
Меня столько раз от не хуя делать спрашивали, как жить — и хоть бы хны мне! Но лишь когда договорились с тобой до того, что спросила об этом же самом ты, совсем потерял веру в собственную я мужественность. Не знаю я ответа на этот вопрос. Со мной жить нельзя — с точки зрения ЖИТЬ. (Обойдемся на сей раз без антонимов.) Но со мной можно жить с точки зрения СВЕРХ. Но это слишком быстро. Я бы даже осмелюлюсь (не опечатка! (Прим. Сквор.)), что слишком быстро, то есть все гармонично: коли СВЕРХ, так УЛЬТРА в то же ведро, из какой сигареты ни посмотри. Много пластов. И точек зрения немало, да и наличие их само по себе — штука неМАЛОважная.
Но, с другой стороны, это со мной нельзя жить сейчас, когда я до этого жил не то, чтобы С другой, но ею. А теперь не живу. И потому со мной нельзя. Ибо там, где со мной, — там нет ничего. И меня там нет. Я там и не бываю даже, не то, чтобы живу. Нет, не живу. Я нигде не живу, но при этом живчик я иногда, то есть порою очень складно журчу. А вот если бы я складно звонил, то был бы я звенящих куполов властелин, и жил при монастыре; харчевался бы там и имел ночлег, а когда бы его имел, то совесть бы до утра отпускала (такие кренделя, что ой-ёй-ёй!), превращаяся (совесть то бишь мутировала бы) в желаемые тобою мне сны. Но я и там не живу (в монастыре нет, не живу и там). Потому что, наверно, я льщу себе, когда говорю, что живчик я иногда, потому что все-таки не так уж я и складно звоню. Да и ты ведь тоже не домохозяйка там какая-нибудь, — надо аналитический ум иметь, чтоб вычислить, когда ты там пребываешь, в доме своем. А я же не аналитик какой-нибудь там (тем более там, где ты: настоящая, а не та, какая со мной разговаривает, когда таки вычисляю время набора цифр), и часто звоню невпопад.
Но с другой сигареты иной открывается вид. Я ведь тоже иной, а не тот, с кем ты говоришь, когда думаешь, что ты говоришь со мной, а с тобой говорю я. Потому что я — это же со всей очевидностью ты, сделавшая на балконе второго этаже (метро «Домодедовская») рискованное, на мой взгляд, допущение о тогда ещё гипотетическом существовании ещё одного объекта, ранее почему-то ни разу не встречавшегося тебе в необъятных просторах твоего внутреннего мира.
Так и я. Не удивлюсь, если мой двойник, существующий внутри той тебя, каковой ты внутри меня существуешь, не имеет рук, ног, головы и крыши над ней, потому как те руки, ноги и крышу, которые я ощущаю как свои собственные, ты, существующее внутри меня Чудо, воспринимаешь эти мои доступные твоему непосредственному видению части тела как явно принадлежащие не тебе, а мне; а тобой, Чудом, не ощущаемые. А ежель не ощущаешь ты руки, ноги мои и, извините за выражение, сердце мое, как не то, чтоб тебе не принадлежащее, но не ощущаемое, как свое собственное, — так откуда ж можешь ты знать, как можешь быть уверена ты, что то, что ты интерпретируешь, как мои конечности — это они и есть, а не фантом, игра воображения твоего! Ты и не знаешь. Ты и спрашиваешь, как жить.
Но с другой стороны, это не Ты собственно спрашиваешь, а спрашиваешь меня ты, что внутри у меня, а та Ты, что снаружи, неведома мне. Той тебя я не знаю. Настолько ровно не знаю, как неведомо мне собственное моё ЗАВТРА.
Но! Зато я хорошо помню ВЧЕРА. Неподробно, как следовало бы, чтобы оно было сегоднем, а именно как ВЧЕРА. ПОЗАВЧЕРА же было удачней, потому что у меня внутри все очень позитивно сложилось. Мне явилась галлюцинация дивная: твое поздравление меня с днем рождения.
Я знаю точно, что, конечно же, ложь, потому как ничего знать точно нельзя, что уж кого-кого, а тебя, спроси я, как ты сама считаешь, галлюцинация ты моя или нет, — ответишь ты «да». А ежель ответ твой «нет» — так это одно и то же. Достаточно моего вопроса.
Нет, недостаточно. Одной невесты любви не хватает до присвоения воде во всех ее, блядь, лексико-семантических вариантах статуса океана. Не хватает одного. Того, о чем, как только скажу, так сразу и хватит (и сейчас-то по грудь уже, а тогда уже под воду уйду)! Не хватает того, чтобы вспомнить, как ты сегодня сказала во мне, в телефонную трубку, в самое ухо, в мозг, извините, — это на тему «хорошо там, где нас нет», что чем больше, мол, людей скапливается в одном месте, тем меньше вокруг остается хорошего.