Все чаше юнкера обсуждали свою будущую службу. Роман мечтал по окончании училища выйти в Варшавскую крепостную артиллерию, в Александровскую цитадель, но от мечты до действительности было далеко. Тем не менее он дважды писал рапорт командиру роты, хлопотал, и, кажется, его настойчивость обещала успех.
12 апреля 1877 года произошло событие, которое всколыхнуло не только училище, но и всю Россию. Началась война с Турцией. Войну эту ждали давно, и не было ничего удивительного, что царский манифест был воспринят с восторгом. Улицы Петербурга заполнил народ, публика горячо приветствовала войска и отдельных военных. Освобождение порабощенных народов от пятисотлетнего оттоманского ига! Благородная цель всколыхнула всю страну. Народы России, связанные традиционными узами дружбы с родственными народами Балкан, с энтузиазмом откликнулись на просьбу своих славянских братьев о помощи и с большой готовностью вступили в освободительную войну.
Министр внутренних дел А. Е. Тимашев докладывал царю: «По общему отзыву губернаторов, запасные люди собирались везде быстро и охотно; немедленно по получении сведений о призыве нижние чины спешили явиться в призывные пункты, пренебрегая всеми опасностями распутицы: были случаи, когда некоторые из них проходили до призывного пункта около 100 верст пешком в двое суток. Уклонившихся от явки по призыву не было».
Охваченные всеобщим энтузиазмом, юнкера тоже стремились на фронт. В день объявления войны русская армия перешла румынскую границу. Наступление началось с форсирования Дуная — одной из блестящих операций в истории войн, а далее пошли обычные военные будни.
Пережив первые волнующие дни, почти забросив подготовку к выпускным экзаменам, Роман сразу обратился к практической стороне дела. Судя по наличию у турок целого ряда прекрасно оборудованных крепостей, как на берегу Дуная, так и в глубине Болгарии, нашим войскам предстояла борьба с ними. Понимая, что не всякую крепость можно взять штурмом, Роман принялся за составление проектов войны, и в частности осадной.
Товарищи не понимали его занятий, таким же странным казалось им то, что он почти полностью перестал готовиться к экзаменам. Однако война войной, а училище оканчивать надо. В конце июня 1877 года Роман Кондратенко в числе первых выпускников Николаевского инженерного училища, ему присвоен офицерский чин подпоручика.
Глава 4
В строю
Первого августа 1877 года, в самый разгар русско-турецкой войны, Кондратенко представлялся командиру 1-го Кавказского саперного батальона по случаю назначения на должность. Батальон уже несколько лет располагался в Тифлисе.
Неделю назад он прибыл сюда для прохождения службы, и вот сегодня первый день в казармах. Совсем недавно он считал, что этот день встретит в Варшавской крепости. Мечтал, как будет принимать участие в разработке важных проектов и успеет попасть на войну, где постарается проявить себя с лучшей стороны.
Но в приказе о назначении говорилось, что подпоручик Кондратенко направляется в распоряжение командира 1-го отдельного Кавказского саперного батальона. Роман и сейчас с болью вспоминает то чувство горечи и разочарования, которое охватило его тогда. Но, трезво рассудив, он понял, что есть преимущество и в этом назначении. Во-первых, он едет как-никак домой. Во-вторых, и самое, пожалуй, главное, шансов попасть в действующую армию значительно прибавляется, ибо на Кавказе уже шли бои.
И вот, проделав знакомый путь, Роман, к всеобщему удовольствию родственников, прибыл в Тифлис, поселившись в доме брата Елисея Исидоровича. Отпуск прошел незаметно. Родной город по-прежнему волновал своими яркими красками, кипучей жизнью восточных базаров, чудными летними вечерами. Но дыхание войны чувствовалось и здесь. В городе появилось множество тыловых служб действующей армии, всевозможных интендантств. Работало несколько госпиталей.