— Отпусти меня! Мы должны помочь Вику!
— Прости, Эл, — тихо пробормотал Денис куда-то в другую сторону, а затем бросился бежать прочь с поля битвы.
— Отпусти! — я начала со всей силы бить его ногами и руками, но парень не поддавался.
У меня никак не получалось вырваться, а тем временем мы отдалялись от Вика все дальше и дальше.
— Денис! Он умрет, если мы ему не поможем!
Вик продолжал лежать на земле, но теперь он повернул голову в мою сторону. Я пробовала опереться руками, обхватив Дениса за пояс, я кричала, я плакала, я протягивала руки к Вику, пытаясь ухватить эту часть своей жизни, важную часть. А Вик просто смотрел на то, как мы отдаляемся. Его губ коснулась улыбка. И мне не хотелось верить в то, что он улыбается, глядя на то, как мы покидаем его. Все что угодно, только не это.
— Вик! — из моего горла вырывался только хрип, голос совсем провал.
И в тот момент, когда он думал, что мы отошли достаточно далеко от него, я заметила, как улыбка сползла с его лица. Он напряг все свои силы и поднял руку по направлению ко мне, словно пытаясь дотянуться. Губы двигались, произнося какие-то слова. Но я не могла их расслышать, Денис унес меня слишком далеко. Я вдруг поняла, Вик и правда не хотел, чтобы его бросали. Что бы он ни говорил, как бы не храбрился… он не хотел оставаться один.
— Прошу, — прошептала я сама не зная кому. — Дайте его спасти…
А всего через пару мгновений горизонт озарился желтым свечением и земля, по которой мы недавно ступали, перестала существовать. Денис, даже несмотря на подступающий жар, несмотря на страшный грохот, продолжал уносить меня прочь. Я перестала сопротивляться. Слезы застыли на моих глазах. Вик, как и все что его окружало, исчез во мгле взрыва. В тот момент я тоже умерла.
***
Денис отпустил меня только тогда, когда добежал до тыла. Он просто бросил меня на землю, словно мешок с картошкой, и опустился на корточки, пытаясь отдышаться. А я стояла и смотрела на горизонт, где некогда раскинулось красивое поле. Наверное, через пару лет следы от войны пройдут. Возможно даже в том месте снова вырастет трава, стирая все следы страшного прошлого. Но тогда я видела лишь черные кратеры, лишенные всякой краски. Для меня это место никогда не зацветет снова.
К нам кто-то подбежал, похлопал по спине, помог подняться Денису. Встревоженные голоса говорили очень быстро, задавая тысячу вопросов. Но из всего гама я смогла различить лишь один.
— А где Вик? Вы же убегали вместе.
— Он погиб, — кратко ответил Денис.
Позже наш полис скажет, что армия врага позорно бежала, неся огромные потери, что это битва была за нами. Но никто никогда по-настоящему не узнает, что мы не одержали победу. Домой смог вернуться лишь какой-то жалкий процент и, даже несмотря на нашу победу, враг понес куда меньшие потери. Мы не выиграли. А наши души… души всех ифритов остались тогда на этом поле.
Эпилог
Я пришла в себя только на утро следующего дня. Мои глаза сощурились из-за яркого рассветного солнца, просачивающегося через створки такого знакомого окна. Я сидела на полу в комнате Вика. Как долго я тут нахожусь? Быстро моргая, словно пытаясь прогнать от себя все видения прошлого, я осмотрела пространство. Вещи, лежавшие на столе и кровати, словно ждали возвращения своего хозяина. Тут все осталось точно таким же, каким оно было до ухода Вика: бумаги, фотографии, карты, книги, разбросанная на стуле одежда.
Медленно поднялась на дрожащих ногах. Мне пришлось опереться руками о стену, чтобы не свалиться в ту же минуту. Снова почувствовав приступ боли, я прислонила руку к своему плечу, оно все было покрыто запекшейся кровью. Был бы тут Вик, то уже бы накричал на меня за то, что я сразу не позаботилась о своих ранах. Если бы только…
Я посчитала, сколько времени провела тут. Примерно, не больше двенадцати часов? Что произошло за это время? Все ли в порядке с остальными? Сердце снова начало бешено биться, наращивая темп. Как я могла? Как я могла не узнать, что с остальными? На деревянных ногах, все также опираясь о стену, я неспешна побрела к выходу.
У самого порога палатки я увидела темную фигуру, скрючившуюся и понурую. Человек был укутан в куртку и цеплялся за нее оледеневшими пальцами. Судя по всему, он давно тут находился. Я аккуратно присела на корточки и стянула капюшон с фигуры, обнаружив под ним копну черных, кудрявых от влаги волос. Из груди вырвался вздох облегчения.
— Ри, — я медленно растолкала спящего человека.
Парень слегка поежился, но затем открыл глаза. Он также недоуменно озирался по сторонам, как и я несколько минут назад. Но потом Ри заметил меня. И это был первый раз, когда лицо Ри не выражало ровным счетом ничего. Его теперь было сложно узнать: один глаз слегка заплыл и теперь казался меньше второго, нос весь покраснел от долго нахождения на морозе, а на щеках виднелись свежие синяки и ссадины.