Охваченный энтузиазмом, я повторил опыт, максимизировав мощность иллюзии и уменьшив количество крови. Несмотря на закрытые веки, получившаяся вспышка сильно ударила по глазам, что привело меня в неописуемый восторг. Пусть на создание продвинутой иллюзии уходило несколько секунд, и в отсутствие отложенной активации у меня не было возможности создавать ее заранее, но все эти недостатки не меняли главного. Я получил реальное оружие против темных опустошенных.
Последующие эксперименты только усилили мои эмоции. Умение позволяло создавать очень детализированные иллюзорные личины, которые не требовалось постоянно поддерживать, а также вполне приличные твердые иллюзии. Созданное шило смогло оставить на стене вполне приличную царапину, а носовой платок и вовсе был мало отличим от настоящего.
После завершения испытаний у меня прямо-таки чесались руки, чтобы опробовать новое умение в боевых условиях и, прикинув все за и против, я решил не оказывать себе в удовольствии. Новое появление в подвале особняка, перемещение бочек, убийство юноши в рубашке и переход по коридору с картинами - все эти действия вызывали у меня острое чувство дежавю, однако я знал, как вырываться из порочного круга.
Путешествие вдоль стены гостиной стоило мне изрядного количества нервов и нескольких капель крови, которые стали страховкой на случай нападения. Если в прошлый раз я только подозревал о присутствии монстра, то сейчас был стопроцентно уверен в нем и постоянно ощущал направленный на меня злой взгляд. Так или иначе, но мне удалось достигнуть цели своего путешествия - угла комнаты, рядом с которым стоял маленький столик с витыми ножками. Я аккуратно отодвинул его от стены и сервировал декоративными тарелками, висевшими неподалеку.
Когда два резных стула заняли свои места у столика и подготовка вступила в решающую фазу, мне вдруг вспомнилась подходящая к случаю цитата Геральта из Ривии, - "Будем есть без ложек". Усмехнувшись аналогии, я раскрошил большую шоколадку и распределил ее кусочки по тарелкам, а затем капнул на стол кровью.
Окончание приготовлений как раз совпало с угасанием светильника, поэтому я заменил его ослабленной красной версией, а затем уселся на стул и принялся демонстративно смаковать шоколадку. Осознавая всю опасность ситуации, я был готов в любой момент активировать ослепление, но этого не потребовалось. Темная опустошенная издала звук, подозрительно похожий на восхищенный вздох, а затем медленно и нерешительно вошла в освещенную область.
Неяркий красный свет ничуть не мешал проклятой, и я наконец смог рассмотреть ее облик. Легкое платье, длинные волосы, покрывающее все тело чешуя и абсолютно черные глаза - потребовалась вся моя выдержка, чтобы удержаться от опрометчивых поступков и спокойно указать ей на стул, стоящий напротив моего. Опустошённая хихикнула, сделала нечто похожее на реверанс и приняла приглашение. Разместившись на стуле, она громко засмеялась и потянулась к кусочку шоколадки. Я отметил, что пальцы ее рук снабжены длинными загнутыми когтями, а затем изо всех сил сжал веки, одновременно доставая копье из инвентаря. Вспышка ослепляющего света прервала смех чудовища, мгновенно сменившийся криком боли. Последний, в свою очередь плавно перешел в булькающий хрип, когда удар протазана пришпилил ее к стулу и свалил на пол.
Несмотря на явный успех, я оказался в затруднительном положении. Нанесенная рана лишила мою противницу подвижности, но она не спешила умирать и даже пыталась выдернуть оружие из тела. Такое развитие событий откровенно не отвечало моим интересам, так как создавало серьезный риск побега опустошенной. С другой стороны, неподвижность протазана не давала мне безопасно добить монстра. Ситуация была близка к патовой, но, к моему счастью, не являлась таковой. У меня в запасе еще оставался непроверенный и откровенно небезопасному вариант со сближением и последующей атакой кинжалом.
Когда я приступил к сближению, опустошенная поняла мой замысел, хрипло засмеялась и начала активно размахивать когтистыми руками, но я снова применил ослепление, за затем атаковал опасные конечности. Добивание монстра при помощи кинжала оказалось крайне малоприятным делом. Непосредственная близость с жуткими когтями, непрекращающийся хохот и обилие крови разительно контрастировали с привычной работой копьем, что вызывало у меня вполне понятный дискомфорт.