Если девушка кричит посреди ночи
и некому это услышать,вот что происходит. Я вам расскажу.Если она в лесу, крик палитиз дула ее горлаи бьется о ветку, закручиваетсявокруг нее, как тетербол.если она ничком во мху,крик сочится в поры лесной подстилки,и всякий раз, когда проходит туристднями после ее расплётаи наступает на зеленую губку-почву,из-под ног его веером бьется тоненький вой.если девушка в городе,крик ее застреваетв норке соседского уха,не дает ему спать по ночам,и потому, естественно, он его продаетв лавку ношенного.подносит к стойке закупав шкатулке от украшений и говорит:не знаю, чей он был,но больше он мне не нужен,и хотя вся проколотая и крашеная продавщицане рвется его принять, она видит лиловыемешки под глазами соседа,как гниющие фиги, поэтому предлагает кредит в лавке,и чтоб не пугать клиентов,на шкатулку клеится ярлычок,гласящий «Крик», и всякий раз, когда кто-топриоткрывает ее, трескучий язык девушки растряхиваетсяпо магазину. Так происходит месяц за месяцем, но никтоне желает его покупать, не желает беречь его. Все хотятпослушать его разок, чтобы что-то почувствовать, а затемвозвращаются по своим спокойным домам, и магазинбросает его в помойку на задах, где мусоровоззабирает его и давит своимигидравлическими кулаками. Крик похоронятна свалке где-то в Нью-Джерси,а свалку потом затянет травой,где бродячая детка увидит холмик,кинется на него всем своим теломи до дна провопит это холм.
Сказка о призраках, чтобы дрочить на дружеской ночевке
подражание Мелиссе Лосаде-Оливе[3]
слыхали про девчонокв спальниках, разбросанных по полу гостиной,вперемежку лица, ноги, в животах полно еды из кладовки,притихли, взгляды бдительны к черному кубику телевизора?
в моем варианте все так: одна девчонка выскальзывает во тьмуи шепчет песню о себе. вскоре все они на животах,толкаются в длинные кальсоны пятками своих ладоней,и никто не именует того, что происходит, и потомучто оно тогда станет всамделишным, и потому что этому пока нет имени,лишь понимание, что, чем бы оно ни было, этого вслух говорить нельзя.
в другом варианте мать погружается в недвижный сон,уверенная, что ее дочь еще не обнаружила,что не все набухающее – увечье. она просыпаетсячерез много часов под оркестр дыханья в соседней комнатеи проходит по коридору, медлит в дверяхи видит десяток девчонок в белом, они трепещут на ковре.
на миг у нее в грудине расцветает крошечный хаос,щеки воспламеняются кровью, танец отказау нее в животе, а затем вспоминает она собственныхмаленьких призраков – как поджимались пальцы на ногаху ее лучшей подруги в такой же комнате, как эта, эходыханья отзвуком от ее подушки,вновь ей в рот опять и опять, вот так,пока не устала и на полу не распалась.
Некрещенье
некогда все было даром. некогда все,напоминавшее то, чего нам охота, было тем,чего мы хотим. мы еще не были неуклюжи и нехмурились на хлопья невзрачной марки в шкафчикеили поддельные шлёпки «Адидас» с четырьмя полосами.
когда мы клянчили себе бассейн, а мой отецнаполнял мусорные баки водой из шланга, мы видели,что сделано для наших тел и больше ни для чьих,когда строили домик из занозистойфанеры с металлическим желобом, мы видели исполинскийсеребряный язык, что вываливался в грязь.
~ 3 ~