И кто знает, к чему бы привело это противостояние, остановить которое были не в силах даже преподаватели, если бы не в начале декабря во время обеда в Большом Зале Сивилла не выдала очередное Пророчество. Уронив кубок, тем самым привлекая внимание присутствующих, Трелони застыла, выпучила и без того немаленькие глаза и замогильным голосом принялась вещать:
— Те, кто имеет силу великую, кто обладает разумом светлым и сердцами, наполненным пламенем юности, скоро возьмут предназначенную им по праву власть в свои руки и принесут людям справедливость. Пожиратель Сладостей будет наказан и лишен славы своей. Слуги его будут преданы господином и пожалеют о своих ошибках. Те, кому суждено вести народ, скоро отомстят за слезы невинных. Пожиратель Сладостей будет наказан… Теми, кто обладает светлым разумом… И справедливость… восторжествует…
Помолчав, Сивилла обмякла на своем стуле, но быстро пришла в себя. Похлопав глазами, предсказательница огляделась по сторонам, увидела сотни обращенных на нее взглядов и испуганно пролепетала:
— Ой! Это опять случилось?
Ей никто не ответил. Присутствующие пытались переварить услышанное, а некоторые из числа особо внимательных — еще и увиденное. Ведь во время изречения пророчества (особенно той части, где упоминался таинственный Пожиратель Сладостей) удивление на лице Дабллдора сменилось диким ужасом. Конечно, директор быстро взял себя в руки подтвердил, что всем сегодня очень повезло — далеко не каждому выпадает удача присутствовать при таком историческом событии. Однако довольным фактом, что один из самых претенциозных преподавателей Хогвартса в очередной раз подтвердил свою квалификацию, Альбус не выглядел.
Распустив взбудораженных учеников, директор утащил Трелони в свой кабинет и долго не отпускал. Что он делал с прорицательницей — неясно. Многие предполагали, что Дамблдор воспользовался случаем и каким-то способом усилил ее дар, ведь после этой встречи тет-а-тет Сивилла начала выдавать пророчества ежедневно. Не успели школьники обсудить, кто должен восстанавливать справедливость (уж не о Поттере с Грейнджер ли идет речь — ведь сильнее этих юных чемпионов только педагоги?), как Трелони сообщила, что грядет возвращение Волдеморта, и всем срочно нужно сплотиться вокруг Избранного. На следующий день она объявила, что фигуры некого Белобородого Шахматиста скоро разбегутся, а дальше снова завела шарманку о Темном Лорде, который уже стоит на пороге Хогвартса (некоторые особенно впечатлительные бегали проверять!).
Закончилась история с предсказаниями неожиданно. Утром, когда ученики собрались на завтрак и уже были готовы услышать очередное туманное пророчество, Трелони потеряла сознание, не дойдя всего пару шагов до преподавательского стола. А очнувшись в Больничном крыле и выслушав неутешительный диагноз Помфри (сильнейшее нервное истощение и повышенное внутричерепное давление, грозившее вызвать отек мозга), заявила, что намерена оставить карьеру учителя. Написала заявление на увольнение и спешно покинула Хогвартс.
Больше о Сивилле никто не слышал, а сделанные ею пророчества, включая то, где говорилось о преданном слуге, который поможет Темному Лорду возродиться, быстро забылись. Разногласия учеников Хогвартса постепенно сошли на нет, поскольку у них появилась более интересная тема для обсуждений, нежели красочные изречения безумной шарлатанки-алкоголички — Святочный Бал.
Несмотря на то, что Бал должен был состояться двадцать пятого декабря, готовиться к нему начали с первых чисел месяца. Деканы провели разъяснительную работу на тему поведения будущих участников. МакГонаггал даже организовала факультатив, где желающие могли подтянуть свои танцевальные навыки. Правда, охочих было немного, поэтому вскоре занятия стали обязательными, превратившись в своего рода отработку, на которой неуклюжие парни прилагали титанические усилия, чтобы не оттоптать ноги своим партнершам. Получалось далеко не у всех. Оно и понятно — чтобы научиться сносно танцевать, одного месяца занятий недостаточно. Но подвижки к лучшему были, и декан львиного факультета лелеяла надежду, что ее подопечные не опозорятся перед иностранными гостями.
Чем ближе был Бал, тем сильнее Хогвартс охватывала предпраздничная лихорадка. Учебники были забыты, все сосредоточились на выборе наряда или поиске партнеров. У Гермионы Грейнджер ни с тем, ни с другим проблем не было. Загодя заказанное в модном бутике шикарное платье ждало своего часа, а приличный парень, способный составить ей компанию на торжестве, отыскался сам собой.
Виктор Крам, звезда квиддича в поисках укрытия от назойливых фанаток забрел в школьную библиотеку и наткнулся там на шармбатонку, тихо объяснявшую паре райвенкловок методику быстрого запоминания текста. Убедившись, что преданно заглядывающие ей в рот девушки все поняли, Гермиона выдала им самостоятельное задание и только тогда обратила внимание на стоявшего рядом болгарина. Тот извинился за свою назойливость и восхитился преподавательскими талантами чемпионки. Слово за слово парочка разговорилась, и Крам, мило коверкая имя Гермионы, поинтересовался, не желает ли та пойти на Святочный Бал с ним.