От его слов веяло жутковатой правдивостью, и все же слышать такое было… странно. Если никакой опасности в кицунэ-цуки нет, почему об этих чарах строго-настрого запрещалось упоминать в стенах храма Тихих Ветров, чтобы не распалить мое любопытство?
– Я никогда не применяла кицунэ-цуки, – призналась я. – И даже не уверена, что смогу. Я ведь всего лишь наполовину лиса.
– Не имеет значения, – покачал головой белый лис. – Эти чары всем нам даны от природы. Наверняка твой учитель Исао упоминал, что они у тебя в крови. И когда придет время, твоя ёкайская натура подскажет, что делать.
– И все же… мне кажется… что так нельзя…
Он раздраженно дернул хвостом.
– Понятно. Тогда, пожалуй, стоит взглянуть на это дело под иным углом.
Лес вокруг нас исчез. Лепестки закружились в воздухе, точно подхваченные тайфуном, удушливым и слепящим. Я чихнула, а когда снова подняла глаза, нежные лепестки уже обернулись снежными хлопьями. Я стояла на вершине горы, среди облаков, и смотрела на людскую империю, раскинувшуюся далеко внизу.
Мир пожирало пламя. Куда ни кинь взгляд, повсюду ярился огонь, он захватывал земли и распространялся во все концы. Я почуяла запах дыма и пепла, вонь обугленной плоти. К горлу подкатил ком, и я закашлялась. Казалось, внизу раскинулся сам Дзигоку, не меньше.
– Вот что случится с империей, если ты не остановишь Хакаимоно, – сообщил белый лис. Он чинно сидел позади меня на заснеженном камне.
Лапы у меня подкосились. Пронзительный ветер забрался ледяными когтями под шерсть и царапнул по спине. Я не могла отвести глаз от гибнущей империи. Языки красновато-оранжевого пламени слились воедино и заслонили собой все. Вскоре уже невозможно было рассмотреть ничего, кроме огня.
– Подумай хорошенько, маленькая соня, – сказал лис, и его голос донесся словно бы издалека. – Пока пламя войны не охватило мир, представь, как твои решения на всех повлияют. Лишь ты одна способна одолеть Первого О́ни и спасти душу убийцы демонов. Я могу научить тебя, как это сделать, и у тебя появится реальный шанс на победу, когда ты столкнешься нос к носу с самым могущественным обитателем Дзигоку. Однако здесь важно твое желание. Увы, – продолжал он, пока я с трудом пыталась дышать, – наша встреча уже подходит к концу. Ты очень нужна наяву, маленькая соня. Но не забывай о моем предложении. Когда придет время, я тебя отыщу. А сейчас тени уже близко, и ты должна…
Проснуться.
Я открыла глаза и сразу поняла: что-то не так. В лесу повисла подозрительная тишина, крошечные создания уже не копошились в листве, даже насекомые, и те замолкли. Я осторожно приподнялась и увидела, что Дайсукэ и учитель Дзиро дремлют, уронив подбородки на грудь, а Рэйка спит у огня, свернувшись клубочком со своими собаками.
У самой кромки света, льющегося от костра, стоял человек. Его длинная тень протянулась по земле.
Заслышав мой крик, Дайсукэ тут же распахнул глаза, а Рэйка подскочила, так что Чу и Ко кубарем полетели вниз с ее колен. Завидев незнакомца, они залились лаем и зарычали, обнажив мелкие зубы в тщетной попытке запугать чужака, который глядел на них со спокойной насмешкой.
– Тише, тише, – сказал он высоким скрипучим голосом и вскинул тонкую руку, не успели мы и слова промолвить. – Нападать я не собираюсь. Обойдемся без… необдуманных поступков.
Лес вокруг нас пришел в движение, и вскоре из темноты вынырнул десяток человеческих фигур в черном. Лиц не было видно, только глаза поблескивали сквозь прорези в масках и капюшонах. Их мечи сверкали серебром в лунном свете: дюжина смертоносных лезвий окружила нас плотным кольцом. Шиноби, с ужасом поняла я. На костюмах воинов не было опознавательных знаков, только на широком черном одеянии высокого господина, заговорившего с нами, поблескивал символ, при виде которого у меня тяжело заколотилось сердце, – белый полумесяц, пожираемый черной луной. Знак Каге.
Клан Тени пришел за нами.
3
Надвигаются тени
Господин в черных одеждах подошел ближе к костру, и оранжевые отсветы упали на его фигуру. Он поражал худобой, лицо его было осунувшимся и вытянутым, а сквозь бледную и тонкую, как бумага, кожу на руках просвечивали кости. Казалось, некая сила высосала из него всю жизнь. Лицо было выбелено краской, губы и глаза подведены черным. Незнакомец навис над нами, точно жуткий призрак смерти. Я невольно задумалась: если он вдруг умрет, а его дух останется бродить по земле – заметит ли кто-нибудь разницу?