- Это временно. Через месяц, другой начнётся ломка. Всё приедается, сёстры надоедают, пост раздражает, а в голову лезет всякая ерунда. Вот когда начинается монастырская жизнь, а сейчас это так… осмотр достопримечательностей. Перенесёшь, останешься в монастыре, ну, а если нет…
- Странно, даже не предполагала, что такое возможно? Ты пришла служить Богу. Разве это может наскучить?! – спросила Таня, удивлённо смотря на откровенную инокиню.
- У каждого по-разному. Может, с тобой этого и не будет. Возможно, я моложе была. Просто предупреждаю. Многие приходят, поживут несколько дней и думают, что это их место, и давай клянчить рясу. А зачем? Может быть, ей это совсем и не надо.
- Да, жизнь - штука сложная.
- Да нет, - подсаживаясь к столу, оживлённо обратилась Стефания. - Дело не в жизни, а в людях. Знаешь, я здесь уже три года живу такого насмотрелась. Одного не понимают: монастырское служение - дело высокое, как защита Родины. Только там служат плотью, а здесь - душой. К высокому подвигу надо быть готовым или готовиться, а не так, на всё готовое. Как будто подвиг уже позади, а ты уже в раю.
- Но я пришла, чтобы остаться здесь навсегда и принять монашество. О чём сразу и сказала игуменьи. Другого пути для себя не вижу!
- Зря так прямо сказала. Поэтому она тебе и ответила, что мест нет.- Таня удивлённо посмотрела на Стефанию: она-то откуда знает? Та, улыбнувшись, ответила: - Привыкай. Ты в монастыре. Здесь все всё про всех знают. Даже если тебе это не нужно, уши-то не заткнёшь. Не знаю, зачем это надо сейчас. Раньше в монастырь сразу не пускали, а оставляли жить при монастыре, проверяя твёрдость в выбранном пути и добродетели. Сейчас кое-где тоже так поступают, когда есть где жить вне монастыря. Но это раньше так было. А сейчас зачем? Я считаю, лучше надо объяснить, как прекрасно жить в монастыре, а не гнать такими словами.
- Она и не выгоняла. Честно говоря, она так и ничего и не сказала. Я первое время понять не могла: уезжать мне или оставаться?
- В этом вся Константина! Прочитает что-нибудь и начинает экспериментировать. Но до конца ничего и никогда не доводит. Поэтому в монастыре и непорядок.
Таня с замиранием слушала слова инокини, вспоминая свои смутные догадки по этому поводу.
- Я это тебе потому говорю, что вижу - ты никому ничего не скажешь. И чтобы у тебя было меньше проблем при знакомстве с монастырской жизнью. Знай, с кем и о чём можно говорить! - последние слова Стефания сказала медленно, но твёрдо.
- Это правда. Терпеть не могу доносчиков! – горячо ответила Таня.
- Не знаю, что это за постыдная такая черта характера. Что ни услышат, скорей донести Константине. Потом игуменья вызывает, и начинаются разборки. Что за подлый народ такой! Ничего путёвого не может без западного разума сделать!
- Это не так! - горячо воскликнула Таня. - Поверь, это заблуждение, причём трагическое для русского человека! Думаешь, там такого нет? Больше нашего! Просто это мы, такой народ, вечно стегаем свою простоту под личиной неразумия, а кто-то этим бессовестно пользуется! Наши сомнения превращаются в плацдарм для кого-то в пропаганде, что мы какие-то недоноски, пьяницы и идиоты. Но скажи мне, как народ с такими недостатками мог тысячу лет сдерживать натиск «просвещённого» Запада с его завоевательными войнами? А кто, как не русские, дали миру столько талантов в самых разных областях знаний? Да никто! Мы, в отличие от Запада, не занимаемся саморекламой! Какие мы хорошие. Мы же ещё в этом сомневаемся: такие ли мы хорошие. А западный человек не сомневается! Он знает и доказывает! Точнее, настырно это вбивает в мозги, что западный мир есть воплощение царства Божьего на земле: у нас есть всё! Мы лучшие! Но, знаешь, я в этом очень сомневаюсь, поскольку всё это основано на крови. Вначале уничтожили кельтскую цивилизацию, потом своих же братьев-христиан вырезали в Константинополе, арабов в Крестовых походах, потом уничтожали коренное население в Америке, в Азии, в Африке, устраивая колонии и высасывая из них всё, что можно. А потом говорят о передовом западном мире. Но что-то мне не хочется жить в этом залитом кровью западном мире! Но самое ужасное, что мы видим в них идеал, к которому стремимся. Это трагическая ошибка русской интеллигенции, оторванной от родного духа. Я не предлагаю надеть лапти и крестьянский тулуп, лишь призываю думать и понимать, что стоит за этими лозунгами. Да и вообще, не достаточно ли мы ходили под лозунгами и вместе лицемерно кричали: в советское время одному, сейчас - другому. Мания какая-то - всем подкрикивать: когда же наступит время думать?