- Возможно, именно сомнения не дают мне погрузиться в эту уверенность и также жить. Или страх. А вдруг всё-таки там ничего нет, и всё закончится под этой плитой с датами жизни. Тогда какой смысл в моей жизни? – Стефания приподнялась, усаживаясь удобнее.
- Вот именно. Тогда ешь, пей, веселись. Чтобы найти правильное решение, надо вернуться к началу. Не знаю, как ты, но я никогда не поверю, что человек мог сам, непонятно каким образом произойти. Учёные всё списывают на эволюцию. Никогда не поверю, что время может изменить принцип! Неужели хаос может превратиться в порядок только благодаря времени?! Ты посмотри, как сложно устроен человек: все эти мышцы, нервы. Какая, к чёрту, прости Господи, эволюция! В головах у них эволюция! Просто отреклись от религиозной жизни вот и стали слепыми!
Таня от горячности хотела было встать, но, видя сомневающиеся глаза друга, осталась сидеть прямо и горячо говорила. Таня была уверена, что Стефания услышит её сердце, а не слова.
- Ну, пусть не эволюция. Может, нас сюда кто-то привёз… инопланетяне?
- Чего??? Да! Я вижу, духовная жить в монастыре процветает! Ладно, пусть так. А они откуда взялись? Сами вылупились из яйца? А яйцо откуда? Нет, всё это интеллектуальные забавы мышления двадцатого века! Никакой прогресс никогда не сможет изжить идею Бога! Да, мы станет передвигаться через пространство, откроем третий, восьмой, двадцатый глаз, увеличим срок жизни и прочее, и прочее, и прочее. Но что дальше? Это не заменит нам Бога, в Котором мы чувствуем себя едиными, и в Нём же одном найдём смысл жизни. Оттого, что я стану читать твои мысли или овладею левитацией, я не стану счастливее. И такие сомнения, как твои, будут у людей даже при тысячелетней жизни.
- Значит, надо просто верить?
- Нет! Просто не надо сомневаться!
Таня, высказавшись, легла траву и стала наблюдать за медленно плывущими облаками. Стефания также не спешила с разговором, смотря на небо. Таня первая начала разговор:
- Мне другое покоя не даёт. Думаю об этом, а ответа нет.
- О чём? – продолжая смотреть на небо, спросила Стефания.
- О наших детях. Как они там Любочка и Рома? Мы с тобой взрослые люди, получили хорошее воспитание, да и жизнь интересно проводим. А они? Кто им поможет понять хоть что-то в этой жизни, посочувствует…
- Как ты думаешь, где им было бы лучше жить в семье или здесь?
- Конечно, смотря какая семья. Хотя, если честно, кто из нас вырос в хороших условиях и нужны ли они, эти хорошие условия? У кого-то только мама, кто-то из бедных, да мало ли ещё чего!- привстав, неожиданно воскликнула Таня.
- Ты хочешь сказать, что им также плохо, как и нам было?
- Нет, я думаю, что инкубаторские условия в детстве делают человека менее способным к жизни. Ему проще поломаться, когда настанет череда неудач, легче стать наркоманом или игроманом, где тобою только манипулируют, а тебя, как самосознание, просто нет. Наркотик - это иная реальность, в которой тебя нет, хотя само состояние говорит, что ты бог, способный на всё. У зависимого только одна страсть: любым способом уйти из земной реальности, где он ничто, в ту реальность, где он якобы может всё, даже ценой смерти. Выход из этого самообмана только один: изменить реальность, то есть понять и принять земную действительность, увидеть собственную уникальность в мировом создании. Тогда придёт осознанность, что в Боге ты можешь всё. Без Бога тебя просто нет! А ведь именно к этому зависимый и стремился, не зная этого пути.
- Может быть, - задумчиво протянула Стефания. - Даже если ты права. Всё равно не хочется, чтобы дети знали, что такое боль и трудности.
- Эта жалость приведёт к тому, что этот ребёнок тебя и будет ненавидеть. Потому что не знает, что такое Любовь Бога.
- Я не согласна. Можно научить заботиться о других, сочувствовать.
- Этому нельзя научить! - убеждённо сказала Таня. - К этому можно приучить только примером. Слова не убеждают и не воспитывают. Только личный пример глубокой веры позволяет воспитать человека, а не нечто похожее на человека.
Стефания задумалась, вновь устремив взор на небо, ничего не сказала.
Как и всё замечательное, неожиданные каникулы быстро закончились, и вновь монастырская жизнь захватила и отрезвила своей суетой. Накануне Преполовения, после трапезы, игуменья подозвала Таню к себе и сказала:
- Я хочу поговорить с тобой. Останься!
Таня удивлённо посмотрела на Игнатию, но она едва произнесла: «Не знаю». Таня, усевшись на скамейку, ожидая Константину, созерцала природу. Дивный, тёплый майский вечер согревал сердце. Как же хотелось, чтобы это чудесное состояние продолжалось как можно дольше. Наконец подошла Константина и присела рядом. Таня была заинтригована: суровый взгляд игуменьи не выражал недовольства. Константина непонятно почему не торопилась с речью.