- Ты как разговариваешь с наставницей? – не придумав ничего лучшего, крикнула Константина.
- Почему вы кричите на меня. Я не глухая. Не понимаю, что плохого я делаю, - спокойно ответила Таня. Теперь, когда вопрос с уходом был решён, Таня не пыталась никому ничего доказать и ничего изменить.
- Тебе не благословлено пользоваться библиотекой!
- Кто ею вообще пользуется, кроме меня! Скажите спасибо, что хоть кто-то вытирает здесь пыль, а то зашёл бы какой-нибудь паломник. Вот уж от души удивился заброшенностью поучений! Что, здесь святые живут, которым это уже не надо, или гордецы, которым эти знания вовсе не нужны? Стыдно должно быть вам, а не мне!
- Ты ещё будешь меня учить!
- А почему бы и нет! Вам всё равно Правды, кроме меня, никто не скажет. Так слушайте, а не ругайтесь! Если сами глухи, почему бы не слушать слышащего?!
- Слишком много о себе мнишь! Твоё счастье, что ты здесь не останешься, а то я бы спесь с тебя сбила бы!
- Каким образом? На горох опять поставили или в карцер? Когда же вы, наконец, поймёте: с Правдой нельзя воевать! За Ней надо следовать! Не будет меня - придёт другая или вас Бог накажет за глухоту. Неужели вы наивно полагаете, что с моим уходом всё станет спокойно?
Константина молча слушала. Таня поняла, что в очередной раз ничего не добьётся, поставила книгу и направилась к двери. Игуменья крикнула:
- Стой!
Таня обернулась, спокойно посмотрела на Константину, которая сквозь зубы буркнула:
- Книгу возьми!
Таня сделала, что было сказано, сама, едва сдерживая чувства. Взяв книгу, она быстрым шагом покинула библиотеку, направившись к заброшенному домику. Таня выдерживала столкновения с игуменьей, но давалось ей это нелегко. Она села возле домика и расплакалась. Эти конфликты обессиливали её своей безнадёжностью что-то исправить и доказать. Таня понимала, что бьётся в закрытую дверь. Сёстры могут быть безграмотными, подлыми, но при правильном управлении и воспитании и их можно наставить на путь истинный. Но коли глава находится в столь печальном духовном состоянии, то чего ждать? А ведь наставлять - это её обязанность! Но чему может научить безграмотный?
Таня сознавала, что не разрешит этот тупиковый вопрос. Отец Алексей говорил о втором пути следования Истины не знанием, а верой. Но этот путь только при условии надлежащего исполнения заповедей. А здесь их полное забвение! Какая-то парадоксальная тотальная амнезия! Тане было обидно не за себя и проведённое время. Именно она-то многому научилась в монастыре, встретила своего духовника. Но сёстры! Их можно было бы сделать лучшими!.. Хотя, с другой стороны, почему кто-то что-то должен делать за нас. Сёстры не стадо, а каждый - отдельная мыслящая личность. Если каждая из них считает, что так можно жить и по таким беззакониям, это прискорбно! Нерадивая наставница - не оправдание собственной беспечности. Сами радейте о сердце своем! Разум есть у каждой из них, чтобы осуществить должное и найти свой путь к Богу, а не жаловаться на ближнего своего, не заботящегося о твоей душе. Почему они сами о себе не думают, о своём земном пути и дальнейшей участи? Возможно, осознав должное, не нужно будет покидать монастырь, а всего лишь взглянуть на всё другими глазами, как Леонтия…
И всё же, при всех этих правильных мыслях, чувство вины за что-то не сделанное тяготило душу Тани. Слёзы катились по уставшему лицу. Таня не пыталась их остановить. Боль, раздиравшая сердце, была ужасной. Таня не знала, чем её заглушить. Схватив лопату, Таня начала отчаянно перекапывать оставшуюся часть огорода в надежде забыться.
Обычно работа на земле успокаивала Таню: незримая связь, образовывающаяся между работником и землёй, была удивительной. Зéмлюшка неведомым образом впитывала в себя все душевные недуги. Это поражало Таню, и она с восхищением возилась в земле: заботливо сажая, поливая и ухаживая за ростками. Однако сейчас это не спасало. Чувство негодования было слишком велико. Суета монастырской жизни обессмысливала пребывание в обители. Бесконечные попытки что-то исправить и вновь пустота ложились тяжким грузом бесперспективности здесь монастырской жизни.
День выдался на редкость жаркий. Белая одежда быстро стала мокрой, появилось головокружение, но Таня не обращала внимания на недомогание. Привыкшая переносить многое, не жалуясь, Таня продолжала работать, несмотря на текущий градом пот и слёзы. В голове стоял ужасный шум, перед глазами всё расплывалось, Таня подошла к бочке с водой, сняв апостольник, опустила голову в воду. Прохлада приятно освежила и немного ослабила головную боль. Таня легла в тени на траву, смотря на безоблачное нежно-голубое небо. Вот и лето пришло. Скоро надо будет уходить, начнётся новая жизнь…