Однако удивительна эта монастырская жизнь. При всех недостатках, она манила к себе своей целостью бытия. Даже если другие не вмещают полноту её бытия, она всё равно прекрасна. Здесь нет чувства бесцельности и пустоты, но это нужно почувствовать! Таня вспомнила вопрос Игнатии о возможности ошибки батюшки в отношении её ухода. Но даже без его слов она понимала, что здесь ей места нет. Как бы она не держалась за монастырь, здесь она чужая. Внутреннее чувство подсказывало о пришедшем времени расставания. Тем более был тягостен приговор Константины. Таня вздохнула при воспоминании о ней.
Несмотря на продолжительный отдых, становилось всё хуже: в голове шумело, что-то сдавливало голову. Таня открыла глаза: всё плыло, мысли разбегались, не останавливаясь ни на чём. Таня, умывшись, побрела в келью и, уткнувшись в подушку, забылась глубоким сном.
Несколько дней Таня отдыхала, набираясь сил перед предстоящей дорогой. Последние размышления о возможности остаться были отметены. Смысла оставаться здесь не было. Это было фактом. Сомнений тоже не было. Но вот как это сделать? Таня думала об этом серьёзно и долго. Ей не хотелось ничего объяснять или обвинять Константину. Каждому своё. То, что надо Таня говорила: не слышали или не захотели услышать - виноваты сами! Взять рюкзак и демонстративно покинуть монастырь было бы слишком пафосным. В таком сложном деле играть или изображать попранную Правду совсем не хотелось.
После различных вариантов Таня остановилась на одном: рано утром покинуть монастырь, никому ничего не говоря. И так всё, что возможно, было сказано. Что ещё добавлять? Таня не врач и не целитель. Глухих не сделаешь слышащими! О чём ещё говорить? Кто может, тот поймёт! Кому не хочется понимать и думать, тому всё равно: они однозначно лишь осудят. Так стоит ли месить бисер?
Приняв решение, Таня с тяжёлым сердцем отправилась к домику батюшки. Отец Алексей встретил Таню на пороге. Посмотрев на неё, он только спросил:
- Уходишь?
- Да, батюшка,- едва сдерживая слёзы, ответила Таня.
- Понимание Истины, как дитя, рождается в муках. Без душевных мук не созидается личность.
- Но почему, батюшка, я и без мук готова любить Бога! - пронзительно вскрикнула Таня.
- Любовь невозможна без знания Того, Кого ты любишь. Иначе это мнимая любовь, а знания ты получишь. Не стоит жить во тьме, думая, что живёшь во Свете! Помни, душевные мучения и происходят от того, что начинаешь изменять себя. Установленный порядок изменять болезненно, но этот порядок есть греховное заблуждение! Его нужно менять. Сейчас ты оплакиваешь свой покой, который утратишь после ухода из монастыря. Отныне не будет никакой определённости, а среди десятков вариантов нужно будет выбрать правильный. Будет тяжело, очень тяжело, но верующий человек никогда не потеряется в том мире. Вера, как наставник, будет вести и просвещать тебя. Главное, не бойся идти! Тебе кажется, что в новой жизни не будет ничего хорошего. Это неверно! Иллюзия монастыря уйдёт, заменив пониманием жизни. Твои духовные возможности позволяют понять столь многое в жизни. Так нужно ли оставаться слепой? Никому из живущих здесь я не говорил того, что говорил тебе. Смотри вперёд, а знания и понимание залечат сегодняшнюю боль.
- А вы? Кто мне поможет разобраться в той жизни?
- Об этом не тревожься. В приходе святого Григория Богослова знают, когда я бываю. Поверь, что я отвечу ещё на многие твои вопросы, - с улыбкой сказал отец. - Не озирайся назад, смотри вперёд, а верное решение придаст тебе силы! С Богом!
Таня, благословленная словами отца Алексея, пошла в последний раз поговорить со Стешей. По дороге Таня увидела идущую Игнатию и, задумавшись, остановилась: стоит ли говорить ей об уходе? Тане показалось, что смолчать в такой момент было бы нечестным. Останавливало то, что из мнимо-благих побуждений Игнатия может помешать осуществлению должного. Таня решила действовать дипломатично.
- Что-то случилось? – спросила Игнатия, смотря на стоявшую посреди тропинки Таню. - Ты как-то странно смотришь.
- Думаю, можно ли тебе доверять тайны?
- Ты всё ещё сомневаешься во мне?!
Таня помолчала, смотря на заинтересованную Игнатию, и, протянув руку, сказала:
- Не сомневаюсь!.. Прощай!
Игнатия медленно пожала протянутую руку, путаясь в догадках, чтобы это значило. Пожав руку, она быстро пошла по тропинке. Блеснувшие слёзы в глазах говорили, что Игнатия поняла то, о чём хотела сказать послушница. Таня посмотрела вслед Игнатии и, задумавшись, медленно побрела к Стефании.