“Почему-то их портреты сняла, а образок свой старый поставила! ” Подумала – и застыла. А вдруг теть Мотя права? Ну не может же человек во всем быть не прав…Может, не все от нас зависит, и надо и …Ему …научится молится? Ну и глупости в голову лезут, совсем тетка темная замучила… уже во все, что угодно, верить готова. Но перед глазами настойчиво всплывал образок, потемневшее от времени изображение, необычайно живой, точно смотрящий прямо в глаза взгляд женщины в темных одеждах, с малышом на руках. Глаза такие… грустные, и еще в них что-то… Терпение… и прощение, наверное… Неожиданно для себя Полинка тихонечко попросила: “Пожалуйста, если я не могу быть счастливой – пусть рядом со мной будет тот, кого я смогу сделать счастливым… ”. Посидела немного – вовсе без мыслей, не в силах стряхнуть с себя оцепенение.
В окошко кто-то стукнул. Она вздрогнула, ведь не ждала никого – но увидела знакомое лицо и обрадовалась. Семен?! Вышла в сени, позвала парня в дом. Тетка подевалась куда-то, ну да и Бог с нею… Потихоньку странное оцепенение ее отпускало, хорошо, он говорил что-то – и она должна была прислушиваться, отвечать ему. Семен… Сосед… ну ничего себе, изменился то как… Откуда он тут? Неужто отслужил уже? Накрыла чай, так хотелось, чтоб он не уходил, побыл еще, со всей своей искрящейся силой и веселостью – в доме точно светлее стало! Он уже не тот долговязый неуклюжий сосед, который Бульку с ее двора мослом сманивал, чтоб втихаря Полинке в окошко яблок накидать. Не тот лоботряс, от шуток и выходок которого вся районная школа ходуном ходила. В плечах раздался, не сутулится вовсе, весь отглаженный, клеши со стрелками - с ума сойти! Оказывается, она ему так рада! И тут он ее оглушил своим вопросом. Замуж? За Сему? Но ведь есть сто тысяч “Но”… И самое главное – она его совсем не любит…
Когда он ушел, прибрала со стола. Пошла было в свою комнату – но взглядом снова встретилась с взглядом той женщины на образке. Думаешь, смогу? Каждый день жить с человеком, искать в нем только лучшее, рожать ему детей… Дарить ему то счастье, которое он ждет и заслуживает? Научусь его любить? Ощущать всем сердцем?
На сколько вопросов в жизни, заданных самим себе, мы отвечаем честно? Без оглядки на сложившуюся ситуацию, без страха перед неизвестным “завтра”? Или просто взрослеем – и перестаем иногда быть честными сами с собой? И - тем более - с другими? А потом пугаемся своих ответов - и всей своей жизнью стремимся превратить это в правду…
Хлопнула дверь. Тетка Матрена, что-то бормоча, задержалась в сенях. Поля, словно стряхнув с плеч тяжесть, шагнула ей навстречу.
- Теть Мотя! Простите, что сразу не сказала … Не надо ни пирога, ни агронома – замуж я выхожу. Скоро. Вот Сема с армии вернется…
Та всплеснула руками:
- Вот заполошна девка! Чего ж молчала? Развела тут тайны! А я ить тесто поставила… Тыкву вона в тепло заволокла… Фомич то поди уж дух пирога чует – ахроном-то чай не председатель, подножным питается, на постой его к Лексевне определили - как пить дать она ему вчерашние-то щи неделю как скармливает… Ну и хрен с тобой – седня я его прикормлю, завтра он в райсовете за меня словцо вставит, поди ж большой человек, даром что плешивенький…
Полинка ее уже не слушала. Принятое решение заполнило ее всю, разболелась голова, замутило. Добрела до постели, и, не раздеваясь, бухнулась лицом в подушку.
С утра все произошедшее вчера казалось каким-то странным несуразным сном. Но все оказалось правдой. За воротами ее ждал Семен, сегодня он был молчалив. Но ее это вовсе не тяготило – наоборот, было хорошо, что и молчать рядом с ним – спокойно, и нет никакой неловкости. Понимала, что ждет ее ответа - хоть и сказал, что не торопит. И сказала. И все закружилось…
Скорая свадьба, вихрем пролетевшие три дня до отъезда Семена, он, излучавший абсолютное счастье и какое-то невероятное количество любви и нежности… Полинка переехала в дом родителей Семы, в его комнату. После отъезда Семена мама его, Анастасия Никитишна, позвала Полю “посидеть вместе”. Попросила ее помогать по дому – ведь живут теперь под одной крышей, пообещала, что в обиду не даст. И так получилось, что эта маленькая подвижная и веселая женщина стала для Полины и мамой, и подругой, и поддержкой на всю жизнь.
Через несколько недель после свадьбы Поля поняла, что ждет ребенка … Свекровь, выносившая и родившая пятерых детей, видела, что невестка ходит очень тяжело. Помогала, чем могла, но упрямая Полинка и работать продолжала, и по дому все старалась делать. Семен два раза в месяц писал письма. Одновременно родителям и ей. Танюша, почтальон, привозила почти всегда их вместе, обнимала Полинку и приговаривала: “Пляши, девочка моя, твой тебе весточку прислал!”. По этим письмам, по ежедневной жизни в доме родителей и узнавала Полинка своего мужа. Он открылся ей с совсем новой стороны, и она удивлялась, как возможно было жить совсем рядом – и не увидеть в человеке столько удивительного. Он был интересным рассказчиком, вся бытовая жизнь его на корабле с его слов казалась чередой увлекательных веселых приключений, он умудрялся во всем, что происходит, найти не просто хорошее – казалось, что теперь, после свадьбы и известия, что он будет папой, каждый день для него – просто чудо какое-то, подарок свыше… Его письма наполняли Полинку надеждой, что она не ошиблась, что его появление в ее жизни не случайно, и теперь все будет хорошо. Когда она уже не могла выходить на работу, Светик каждый день прибегала хоть на пять минуток – обнять ее и погладить растущий живот. Сурово сдвинув светлые бровки, давала Полине “ценные указания”. Полинка смеялась и шутливо козыряла: ”Есть, товарищ командир!”. Светик ей не верила – и призывала в помощь “Настю Никитишну “ – с некоторых пор эти двое сдружились и принимали одну сторону. Однажды, сидя вечером в большой комнате и глядя, как свекровь и Светик шушукаются над вытащенными из сундука свекрови и принесенными Светиком малышовыми вещами - пеленками, сорочками, оставшимися от детей Анастасии Никитичны и уже троих к тому времени братьев Светика, Поля ощутила себя дома. Ее любили, ждали появления ее малыша … Она вдруг остро ощутила, как в этом доме ей не хватает Семена – большого, шумного, веселого… И еще – что она с момента переезда не удосужилась даже зайти в родной дом – ноги не несли. Разве так можно? Тетка Матрена там одна - какой ни есть, а родной человек. Если бы не она - и не было бы у Полинки всех этих перемен. Не она и… не образок… Теперь Полинка отчетливо поняла - ей хочется, очень хочется сказать “спасибо”.
И, на следующее утро, прихватив кусок вчерашнего пирога с моченой ягодой, она почти бегом заспешила к родительскому дому.
- Явилась, а чего не через пять лет?
Тетка встретила ее неласково, впрочем, как всегда.
- Теть Мотя, я тут пирога принесла, может, чаю попьем?
Тетка отвернулась, пожала плечами.
- Ну чего ж не попить, давай, коли пришла.
Пока Матрена доставала чашки, ”которы не жалко” и собирала на стол скудное угощение, Полинка осталась на несколько минут одна в комнате. Это словно был и не ее дом, все теперь было по-другому, даже пахло иначе. Подошла к образку – близко-близко. Помялась, ощущая неловкость. Слов не было, молитвы ни одной не знала. Просто стояла рядом какое-то время, потом коснулась простой неровной рамки, почти неслышно сказала: ”Спасибо”. А потом еще, вдруг осознав, что именно хочется сказать: ”Спасибо за все - за все. Спаси и сохрани мужа моего, пусть вернется он и не жалеет ни дня в своей жизни, что выбрал меня. Моего малыша, пусть родится здоровеньким и ему хорошие люди в жизни встречаются. Мою тетку Мотю, дай Бог ей здоровья – пусть ее хоть что-то радует. Мою новую семью – они хорошие люди… Светика – пусть всегда рядом будут те, кто ее любит…” Ужасно хотелось плакать, но на душе стало светло. “Пореву дома!” - подумала и улыбнулась. Теперь у нее точно другой дом…