Холодок пробежал по спине Кристины, словно перекати-поле между двумя ковбоями в клишированном кино. Проблема в том, что один из стрелков — она. Без револьвера. И вообще голой привязана к столбу вниз головой. Настолько безнадёжной рисовалась ей ситуация.
Кристина постаралась взять себя в руки и выбросить нелепые ассоциации. Откуда ей знать, как заведено в этом будущем? Мало ли что произошло и какие меры безопасности нынче принимают, особенно против «ВИЧ-плюс»? Надо выбросить предрассудки о роботах, которые она принесла из двадцать четвёртого года. Подумаешь, кормят чем попало, а эти самые роботы потрёпаны — может, в Европе разразился и бушует не первый год очередной кризис.
И так хочется свалить домой, в Москву. Но чёртовы консервы не выходили из головы, вцепились своими коготками и занимали всё внимание. И как про них можно забыть, когда желудок недовольно скрипит? А ведь фейерверк впереди — до кишечника подарочек ещё не дошёл. Ох, она чувствует, что изольёт всю душу унитазу от такого лакомства, испробованного впервые за сколько-то лет. А ведь приготовлено сносно, есть можно, хоть и без изюминки, без воображения, просто и механически.
«Ну не могу ведь я без приключений на свой попец?» — Кристина честно попыталась закатить глаза, но они упорно не хотели закатываться.
Глава 2
Глава 2
Вообрази, что тебя заперли в четырёх стенах. Да — кормят, поят, всячески ухаживают, держат в тепле и чистоте, предусмотрели не только туалет, но и душ с чистой водой. Короче, вполне сносные условия. Если закрыть глаза на некоторые вещи — прямо санаторий. Однако в этом-то и проблема, ибо Кристина не собиралась закрывать глаза.
Спросишь — почему? Ответ очевиден. Представь: нет связи с внешним миром, нет даже намёка, что с этим миром, никакой информации и вестей. Ни такого привычного интернета, ни даже допотопного телевизора или хотя бы журналов для домохозяек. За всё время в этой клетке — ни одного живого лица. Да и разговоры только с роботами… Что уж говорить про то, чтобы связаться с родными, послать им маленькую весточку. Но в «консерватории» не дали даже парочки никчёмных байт.
Ты отрезан. Насколько тебя хватит? Когда твоё сознание начнёт придумывать самые фантастические объяснения происходящему? Чего ты захочешь в первую очередь? Что сделаешь? О чём попросишь? Не каждый готов ответить на эти, казалось бы, простые вопросы, пока сам не попадёт в такую ловушку.
Вот и Кристина лишь на четвёртые сутки набралась сил только на то, чтобы начать «ползать» по стенкам. Её не выпускали, ничего не сообщали. Просьбы связаться с родственниками игнорировались. Она в самой настоящей клетке без права переписки. Не хватает только карцера для полного погружения.
«Заключённая» ещё раз вспомнила, почему она и её дружки, среди которых много сомнительных личностей, протестовали против введения робототехники во все сферы жизни людей: машины бездушны, не имеют чувств и фантазий, плохо понимают человека, особенно если тот попал в беду или заболел. Только когда человек окажется чуть ли не при смерти, робот-консультант в каком-нибудь магазинчике бытовой техники поймёт, что клиенту нужно не предлагать вот этот новенький пылесос, рассказывая про новые чудесные режимы в обновлённой модели, а срочно вызвать скорую помощь или менеджера. Кто-то говорил, что сквозь линзы камеры на матрице отпечатывается тёмная фигура с косой, и тупая машина сразу понимает, в чём дело. Или ангел-хранитель умирающего станцевал команду на кончике кристалла в процессоре безмозглого робота, выбив последовательность из единиц и нулей. Красиво сказано, ведь все любят теорию сверхъестественного вмешательства. Но будем реалистичны — единственный ангел, умеющий плясать, не причастен. Виноват всё же программист, который одним глазом кодил, а вторым переписывался со своей возлюбленной, отправляя ей милые ролики с очередными глупенькими котиками. Девушкам же нравятся котята, не правда ли?