— Он пытался так искупить свою вину…
— Ему не удалось, Альма. Лучше б не будил, — впервые глаза отвела Наэлла. Бросив взгляд в окно, Альма увидела свет факелов слишком близко. Катастрофически близко. — Я попросила для себя десять лет. Надеялась, что смогу снова привязать. Не получилось. Время на исходе. У него есть ты. А у меня?
— У тебя есть жизнь.
— К черту жизнь! — женщина сорвалась на крик. — Неужели ты не понимаешь? Я не хочу так жить! Либо с ним, либо никак.
— Что ты…
— Он должен достаться одной. Иначе мы не сможем. Ни ты, ни я. Ведь правда? — отвечать Альма не стала. Правда. Она не могла делить Ринара с другой. Эта мысль не переставая ныла червоточинкой на задворках сознания. — Есть верный способ решить этот вопрос. Я к нему готова, а ты?
— Сейчас не лучшее время решать, мятежники могут поджечь дом, и мы…
— На то и расчет, Альма. Именно на это.
Взмах женской руки, и так же стремительно, как щелкнул замок, на окнах захлопнулись ставни. Света сразу стало в разы меньше, по спине Альмы прошел холодок.
— Давай проверим, кого он ринется спасать первой? Кого успеет спасти.
— Нет, — Альма мотнула головой, направляясь к двери. Теперь ей стало откровенно жутко. Не за себя. За то, что сумасшедшая создает ловушку для Ринара. Он ведь ринется. Обязательно ринется. Девушка знала, что дергать ручку бессмысленно, но все равно раз за разом рвала, надеясь на чудо.
— Почему? Боишься, что выбор будет сделан не в твою пользу? Зря. Сейчас-то шансов у тебя больше. Сейчас он искренне считает, что любит именно тебя.
Не слишком внимательно слушая, о чем говорит собеседница, Альма помчала уже к окнам. Попыталась разбить стекло, но предметы от него отскакивали, даже не долетая, приблизительно так, как от созданного Ринаром щита.
— Лучше присядь, успокойся, подумай о хорошем. Если они подожгут дом, сюда огонь дойдет не сразу. А будешь там метаться, скоро станет мало воздуха. Мне-то все равно, а вот тебе неприятно.
— Сумасшедшая! — очередная полетевшая в стекло ваза отскочила, упала на пол, разлетелась на кусочки.
— Я бы сказала — отчаявшаяся. Мне правда уже нечего терять. Зачем жить, если его выбор падет на тебя? А так, возможно, он поймет, что ошибся.
Метнувшись к двери, Альма с силой садануло по ней кулаком.
— Аргамон!!! — отчаянный крик не принес желаемого результата — с той стороны не откликнулись. — Аргамон!!!
— Он слышит.
Спокойствие сидящей на софе женщины убивало. Она следила взглядом за тем, как Альма мечется по комнате, хватает сподручные предметы, бросает их в окна, пытается взломать дверь каминной кочергой.
— Слышит, но сделать ничего не сможет. Откроет только Ринар, если захочет. И вынесет одну. Будь уверена, отсюда выйдет одна. Во второй раз я запечатаю дверь так, что открыть не сможет уже никто.
— Аргамон!!!
— Перестань кричать, девочка.
— Это игры со смертью! — воздуха уже не хватало. Альме казалось, что жар факелов действительно начинает завладевать зданием.
— Нам ведь не впервые играть со смертью, Альма. На что ставишь? — Наэлла откинулась на спинку софы, блаженно прикрывая глаза.
Аргамон слышал ее крик. Стоял у лестницы, смотрел вниз, а слышал только ее крик. Она звала на помощь. Звала его. А он не мог пошевелиться. Не мог снять руки с перил, не мог сделать навстречу ни шага.
— Вы никогда еще не были так жестоки…
— Ты никогда еще так не нарушал.
— Но ведь это не спасло…
— Не спасло.
— Мы знаем, что в вашем доме кальми, — держа один из сотни факелов в руках, к порогу особняка подошел предводитель стихийного мятежа. Ринар узнал его — кузнец, который всегда с удовольствием исполнял заказы лорда, а потом искренне радовался щедрой благодарности за быструю работу.
Часто, друзья могут стать врагами в один момент, что уж говорить о лордах и благодарных им горожанах?
— Чушь, — Ринар обвел взглядом толпу, прикидывая количество мятежников и их потенциальную опасность. Около трех сотен. У него же в распоряжении двадцать гвардейцев. Среди пришедших с факелами — часть городской стражи, другая же, судя по всему, решила на происходящее закрыть глаза.
Первое, что сделал Ринар, выскочив из кабинета, распорядился будить слуг. Он искренне надеялся, что все обойдется, но всегда лучше перестраховаться.
По толпе пронесся недовольный гул.
— Мы хоть и не лорды, но за дураков нас не считайте. Все знаем.