— Позволишь, я сначала посмотрю? — Ринар поддел подбородок девушки, чуть приподнимая лицо, так, чтоб когда чары спадут, он мог лучше рассмотреть радужки.
После еле заметного кивка Ринар провел другой рукой над глазами, возвращая им истинный цвет.
Снова: как увидев ее впервые, у него возникло желание одновременно припасть к ногам и отшатнуться. И лишь потому, что увиденное теперь не стало для него неожиданностью, Ринар сдержался.
Радужка сменила свет почти полностью. Осталось еще немного. Совсем скоро она сможет сделать то, о чем он так давно мечтал.
— Что, мой лорд? — голос Альмы дрогнул. Каждый раз, когда он снимал морок, девушке становилось страшно. А вдруг случилось что-то плохое, вдруг он, наконец, понял, в чем природа изменений и совсем этому не рад? Сотни «вдруг» и ни одного ответа.
— Они очень красивые, Альма. Если хочешь, посмотри, — Ринар моргнул, отгоняя наваждение, а потом кивнул на зеркало у нее за спиной.
— Нет, — смотреть на себя без морока Альма не хотела никогда, предпочитая незнание. Конечно, это удел слабых, сильные принимают проблему, а потом отважно противостоят ей, но эту слабость Альма признавала в себе и принимала.
— Точно?
— Да.
Выждав секунду, давая время передумать, Ринар опять кивнул, повторяя жест. Через долю секунды глаза вновь приобрели свой привычный зеленый цвет. Даже сама Альма не могла заглянуть под покров морока. Не мог никто, в том числе и наложивший чары был на это не способен.
— Спасибо, мой лорд.
— Пожалуйста, — мужчина снова опустил руки, смотря теперь уже в зеленые глаза.
Прошло больше двух лет с момента ее появления в этом доме. В это сложно было поверить, но это так. И осталось совсем немного, а потом…
— Альма, тебе ведь скоро восемнадцать…
— Да, — девушка непроизвольно дернулась, опускаясь с небес на землю.
— Ты думала о том, что это значит?
Альма кивнула. Это значило для нее лишь то, что все изменится. Она помнила о том, что с нее должны стребовать услугу, и всегда знала, что это произойдет до совершеннолетия. А вот что будет после… Причин задерживаться здесь больше не оставалось. А уходить от него было до жути страшно.
— Я бы хотела остаться, мой лорд.
— Остаться здесь? — Ринар не смог скрыть удивления. — Остаться в глуши? Среди таких развалин как мы с Аргамоном? Неужели это нужно молодой очаровательной леди?
— Я не хочу уходить. Это мой дом.
— Ты права, это твой дом. Всегда был и всегда будет. Но ведь в дом можно возвращаться…
— Я не хочу уходить, милорд.
— Я не гоню тебя, Альма, — Ринару показалось, что она воспринимает все именно так. Что напряженный взгляд говорит именно о том, что она боится быть изгнанной из этого дома. Он понятия не имел, как близок к истине и далек одновременно. — Просто помни, что держать тебя никто не станет. Если ты решишь…
— Я не захочу, мой лорд. Я не захочу покинуть ваш дом, — неизвестно откуда в ней вдруг взялась эта смелость, но ударение Альма сделала на слове «ваш». Боясь и одновременно надеясь, что он, наконец, поймет.
— Хорошо, Альма, я услышал тебя, — оттолкнувшись от стола, Ринар поднялся, оказавшись еще ближе к девушке.
Она вновь запрокинула голову, заглядывая в спокойное лицо объекта своих мечтаний, а потом случилось то, чего даже самой себе она объяснить бы не смогла.
Просто тихий шепот где-то над ухом «смелей», и Альма совершает первое безрассудство в своей жизни.
Ринар не понял, что произошло, как такое произошло, но мир вдруг перевернулся.
Еще секунду тому находящиеся так далеко зеленые глаза резко приблизились, девушка поднялась на носочки, запустила руки в коротко остриженные волосы, а потом… поцеловала.
Альма никогда раньше не целовалась. Когда-то давно, во время похода в город вместе со Свирой, увидев, как именно люди проявляют приязнь, девушка долго еще не могла понять, зачем, как и для чего это делается.
Тогда Свира очень долго потешалась над госпожой, посвящая во все подробности взаимоотношений представителей разных полов.
Исподтишка следя за тем, как не слишком трезвый юнец чуть ли не ест свою спутницу, а они при этом еще умудряется хихикать, Альму передернуло. Но Свире удалось тогда убедить подругу, что это далеко не образец, что целовать можно по-разному. Можно нежно, можно страстно, можно спокойно и волнительно.